Это событие произошло 70 лет тому назад. Летом 1947 года всех потрясла история «Эксодуса», облетевшая мир в документальных фотографиях. Затем, спустя 11 лет, в Америке вышел в свет роман Леона Юриса, а еще через два года по его мотивам Отто Премингер создал настоящий блокбастер. Только по мнению Эрвина Бирнбаума, одного из немногих живых свидетелей тех событий, как в книге, так и в фильме фактический материал настолько искажен, что имеет малое сходство с действительностью. Несмотря на свой возраст (88 лет – не шутка), этот человек, выглядящий удивительно моложаво, сохранил и трезвый ум, и уникальную память. А потому его рассказ бесценен.
Мы в натанийской синагоге «Бэйт Исраэль»
,
Эрвин рассказывает
Инна Чернявская, которая привела нас сюда, переводит….
Мы слушаем из перых уст историю, что рассказывает человек, родившийся в 1929 году в городе Кошице, где жило немало евреев, которым еще в 1867 году Австро-Венгерская империя даровала полное равноправие.
Все шло совсем неплохо до начала Второй мировой войны, до 26 июня 1941 года, когда, через несколько дней после начала нападения Германии на СССР, город, бывший тогда частью Словакии, подвергся бомбардировке.
Множество бомб, общим весом около 27 тонн, превратило один из жилых кварталов в руины. 30 человек погибло, 285 было ранено. Несмотря на отсутствие каких-либо опознавательных знаков на орудиях убийства, Венгрия, сочтя это советским актом, использовала этот момент как повод для вступления в войну и оккупации Словакии.
А в 1944 году сюда вошли нацисты. Начались аресты евреев. Кому повезло – сумел укрыться у местных жителей. Спаслись и члены семьи Бирнбаум, благо были голубоглазы и светловолосы и мало походили на иудеев. Правда, судьба раскидала их по разным местам, и долгое время никто из них не имел представления о судьбе родных.
Эрвин, которому в ту пору было 16 лет, оказался в Будапеште, где стал участником подпольного движения «ha-Шомер ha-Цаир». А после того, как в 1945 году Венгрию освободила Красная Армия, принял активное участие в осуществлении проекта «Нелегальная эмиграция», который ставил своей целью вывести людей из Европы, ставшей «могилой для еврейского народа». На подготовку операции «לברוחה» («побег») ушло 11 месяцев.
А тем временем в американском городе Балтимор тоже готовились к этой акции. Представители Хаганы, еврейской сионистской военизированной подпольной организации, что с 1920-м года существовала нелегально в Палестине во время британского мандата, приобрели выставленный на продажу корабль «President Warfield».
Спущенный на воду в 1928 году, он, в момент создания, представлял собой прекрасно оснащенный фешенебельный круизный лайнер, рассчитанный на 400 пассажиров и 60 членов экипажа. Курсируя по Чесапикскому заливу, между Балтимором (штат Мэриленд) и Норфолком (штат Вирджиния), перевозил пассажиров и грузы. Во время войны его выкупила Военная администрация судоходства США, переоборудовала, оснастила соответствующей техникой и использовала как тренировочную базу. А когда наступил мир, изуродованное судно списали. Его-то, отслужившего свой срок, купила Хагана и передала своей дочерней организации Моссад ле-Алия Бет, которая непосредственно занималась еврейской иммиграцией в подмандатную Палестину.
Чтобы вывезти как можно больше людей из Европы «President Warfield», подвергли солидной реконструкции. Оставив в неприкосновенности корпус, все коммуникационные трубы, в том числе и те, через которые поступало топливо в двигатель, проложили вдоль бортов; машинный зал, радиорубку и другие служебные помещения обмотали проволокой. Сняли все внутренние перегородки, создав единое пространство, которое могло вместить немало людей.
Для размещения всех внизу от борта до борта укрепили деревянный настил. Как в трюме, так и на трех палубах, возвели нары в три этажа. Верхнюю палубу представлявшую собой открытое пространство, отвели под службы, в частности кухню, которая должна была обеспечивать всех едой.
Через полтора года судно, готовое к нелегкому переходу, переправили во Францию, где должны были собраться все участники операции «Ицият Европа-47».
Команда корабля состояла из 35-ти человек во главе с капитаном Айком (Ицхаком) Ароновичем. Уроженец Гданьска, он в 10-летнем возрасте оказался в Палестине, где и стал опытным моряком. Комиссаром назначили Иоси Хареля, иерусалимца в шестом поколении, который с 1945 по 1948 год играл немалую роль в нелегальной иммиграции евреев. Все члены команды, за исключением одного протестанта-сиониста, были иудеями.
А теперь вернемся в Венгрию, где к этому событию готовилась группа Бирнбаума. Всех, кто собирался репатриироваться, разбили на бригады по 30 человек. Одну из них возглавлял Эрвин. И люди отправились в дорогу. Они прошли долгий нелегкий путь, потому что идти по сугробам (зима 1946-1947 годов выпала на редкость холодной и снежной) было непросто.
Пешком по Чехии, вдоль границы с Германией, где их ждали грузовики, взявшие курс сначала на Нюрнберг, а оттуда — на Ансбах, где их поселили в так называемом санатории, месте, никаким образом не соответствовавшем определению.Об этом год спустя Эрвин напишет, собрав свидетельства ряда участников…
Там они прожили десять дней, а затем снова двинулись в путь с рюкзаками весом в пять килограммов. В них, кроме личных вещей, было по литру воды и две банки консервов.
Беглецов погрузили в кузова больших машин, крытых брезентом, и те довезли их до небольшого порта Сет, расположенного примерно в 200 км от Марселя, где их ждал корабль под гондурасским флагом. Это было 10 июля. То есть на дорогу ушло около трех с половиной месяцев.
Многим из прибывших, особенно тем, кто был родом из Венгрии, где нет моря, а потому они никогда не видели теплоходов, судно показалось огромным.
Постепенно припарковались и другие грузовики Всего 172. В каждом – отряд из 30 человек. Началась погрузка, занявшая около шести часов. Всего на борту оказалось 4515 пассажиров (1600 мужчин, 1282 женщин и 1672 детей и подростков).
У многих на руках был вытатуированный лагерный номер Освенцима, одного из немногих лагерей, являвшихся рабочим, а потому попавшие туда, имели, пусть и незначительную, возможность остаться в живых.
Ежедневно селекция, отделявшая больных и немощных от работоспособных, предоставляла шанс остаться в живых. Щадили и врачей, так как их можно было использовать для предотвращения эпидемий, вероятность которых при скученности и антисанитарии была исключительно велика.
Их, чудом уцелевших, желающих убежать из Европы, которая, по словам Эрвина, была покрыта «красными цветами от еврейской крови», покинуть места, с которыми были связаны жуткие воспоминания, было немало. Тем более, что большинство осталось голыми и босыми, без крова над головой. Ведь все еврейское имущество было разворовано, растащено, разграблено…
Будапештской группе повезло. Ее разместили около борта с иллюминатором. Это было немаловажно, ибо в закрытом, накаляемом летней жарой, пространстве предстояло провести не один день.
За этой удачей последовала следующая – назначение дежурными, что давало возможность выходить на открытую палубу и дышать воздухом. Несмотря на уже перенесенные и предстоящие трудности все были в эйфории, так как считали, что находятся на пороге осуществления заветной мечты. Никто, естественно, не предполагао, что впереди их ждет настоящий ужас.
В свой книге «Великая эпоха» Далия Арпаз говорит о том, что консул Колумбии согласился дать репатриантам визы своего государства. Но из-за того, что требовалось огромное количество документов, не стал делать это самолично, а передал бланки и печати руководству корабля, которые и выполнили канцелярскую работу.
И вот 11 июля, между двумя и четырьмя часами утра, заработали моторы и было объявлено, что взят курс на Стамбул. Но незаметно уйти не удалось, так как в воздухе кружил самолет британских Королевских воздушных сил, а на небольшом расстоянии в открытом море дрейфовал корабль Королевского военного флота.
Выйти из незнакомой гавани без лоцмана – дело непростое. Англичане же убедительно «попросили» французов не помогать. Поэтому сия процедура заняла несколько часов.
Корабль тыкался как слепой котенок, упираясь в бетонные заграждения, которые могли его сильно повредить. Но, наконец, удалось выйти в море. Но не ему одному, а в сопровождении британского корабля. Назавтра к «смотрящему» присоединился второй. Затем число «охранявших» их крейсеров увеличивалось и увеличивалось.
Чтобы британцы не могли догадаться об истинном количестве людей, пассажирам было запрещено выходить на открытую палубу. Но вскоре стало ясно, что это невозможно, так как люди задыхались без вентиляции, без притока воздуха. А потому их стали выпускать по очереди.
Через два дня после отплытия по приказу Хаганы корабль поменял имя на «Exodus — 1947» («Исход — 1947») по аналогии с исторической акцией выхода из Египта и названием одной из книг Торы.
Инициатором этого был Моше Сне, что в тот период возглавлял отдел нелегальной иммиграции Еврейского Агентства, о чем рассказал впоследствии писатель (по совместительству второй министр Израиля) Моше Шарет.
Непростая ситуация осложнялась тем, что на борту были беременные женщины, которые, оказавшись в списке отъезжавших, не согласились остаться. Одна из них, разрешившись от бремени через пару дней, умерла от родильной горячки.
Чтобы не вызывать паники, ее тихонько похоронили по морскому обычаю, положив в гроб, обернутый бело-голубым флагом, тяжелый камень. При этом прозвучали слова кадиша и отрывка из книги псалмов. Хорошо, что среди пассажиров нашлась женщина с грудничком, которая наряду со своим ребенком стала кормить и малыша, оставшегося сиротой.
Несмотря на все тяготы пути, 18 июля корабль с беженцами оказался на расстоянии примрно 40 км от палестинского берега. И тогда британцы, лишь наблюдавшие до поры, до времени, решили действовать. Через рупор на разных языках прозвучал приказ вернуться назад.
Но ведь люди прошли долгий и мучительный путь совсем не за этим. И команда корабля решила прорваться, считая, что их, более легкое судно, сумеет вырваться вперед.
Только англичане были начеку. В пять часов утра они атаковали «Эксодус». Сжав с двух сторон, перекинули доски со своих бортов. Стало по-настоящему страшно. Но ненадолго. Ситуация длилась всего нескольких минут.
Продемонстрировав свое превосходство, британцы отошли, дав понять, что к берегам Хайфы подойти не позволят. Преградой стали и рифы, протянувшиеся на расстоянии трех километров от суши.
Несмотря на то, что на берегу их ждали, о чем сообщили по радио палестинские представители Хаганы, добраться до места оказалось делом проблемным. «Эксодус» спустил якорь, погасил огни. Мужчины, находящиеся на борту, распределили между собой обязанности. Завязалась настоящая битва, продолжавшаяся четыре часа. В ход пошли оставшиеся консервы, клубни картофеля, находящиеся на палубе ведра с химикатами.
А англичане неистовствовали. Помощник капитана Билл Бернштейн был забит до смерти прямо в рубке. Погибло еще два человека от резиновых пуль, заполненных маслом, выпущенных с близкого расстояния. 90 человек было ранено. Обстановка стала критической.
Через протараненные стенки корабль стала проникать вода, создавая угрозу затопления. Но, несмотря на это, капитан считал, что надо двигаться вперед.
Однако с берега поступил приказ от Бен-Гуриона, занимавшего пост председателя правления Еврейского агентства, который говорил, что надо сдаться и попросить у англичан помощи для раненных. Так и поступили. И сразу же на «Эксодусе» появились врачи с бинтами, медикаментами, донорской кровью.
Присутствовавшая при этом американская журналистка Рут Грубер, так описывала увиденное: «Корабль выглядел, как спичечный коробок, разодранный щипцами. В отверстии мы видели мешанину из подстилок, скарба, сантехники, сломанных труб, переполненных туалетов, полуобнаженных мужчин и женщин с детьми…»
Этот ужас она запечатлела на бесценных фотографиях, сначала опубликованных в американском журнале «Life», а затем облетевших мир. (К слову говоря, это женщина, прожившая 105 лет и ушедшая в мир иной 17 ноября 2016 года, была не только прекрасным специалистом, но и борцом за права человека, а потому оставила множество неоценимых документальных подтверждений жутких фактов, имевших место в нацистской Германии, в СССР при сталинском режиме, отношения к еврейским беженцам после окончания войны).
Постепенно рассвело, и беглецы увидели землю, к которой стремились. Их глазам открылась Эрец Исраэль, и как ее символ — возвышавшаяся над Хайфой гора Кармель…
Все было так близко, и так недосягаемо… Ведь они оказались пленниками, пассажирами разбитого, непригодного к дальнейшему плаванию корабля, который, взяв на абордаж, британцы подтянули к берегу, оцепленному и обнесенному колючей проволокой, куда никто не мог попасть ни один из местных жителей, ибо им было запрещено покидать свои дома и, тем более, приближаться к порту.
Но вдруг откуда-то послышалась «Атиква». Ее пели люди, собравшиеся на плоской крыше одного из домов, стоящего неподалеку. Песню подхватили эксодусовцы, сходившие под конвоем на берег.
Группа Бирнбаума покинула судно последней. Их всех ощупали, отобрали ножи и фонарики. А потом, не давая опомниться, вместе с остальными беженцами погрузили на три транспортных корабля «Runnymede Park», «Ocean Vigour» и «Empire Rival», абсолютно неподходящих для перевозки людей. Все думали, что их переправят на Кипр, но оказалось, что курс взят на Европу.
Почему такое произошло? Потому что к этому приложил руку британский министр иностранных дел Эрнест Бевин, решивший преподать жестокий урок потенциальным иммигрантам. Тем более, что лагеря беженцев и на Кипре, и в Атлите, были переполнены до отказа.
Итак, 19 июля мини-флотилия вышла из хайфского порта. Началось нелегкое плавание людей, находившихся не в лучшем как физическом, так и моральном состоянии. Для того, чтобы чем-то занять их, увести от черных мыслей, был организован цикл просветительных уроков по истории и географии с привязкой к тем местам, мимо которых лежал путь, а также литературы. Так, сам Эрвин читал сонеты, знакомя всех с Шекспиром.
31 июля корабли прибыли в Порт-де-Бук, расположенный недалеко от того места, откуда люди отправились в Палестину. Несмотря на то что между кораблями не было связи, никто не захотел их покидать. На берег сошли лишь две девушки. Одна, четырнадцатилетняя, серьезно заболевшая, и вторая, шестнадцатилетняя, которую с трудом убедили в необходимости ее сопровождать.
Последовали бесплодные уговоры покинуть корабли. Но эксодусовцы не сдавались. Целых три недели они провели в закрытом пространстве, страдая от непомерной жары. Правда, их кормили, поили, лечили… Но люди были непреклонны. Даже провели суточную голодовку. В какой-то момент один их пассажиров. обвязав себя бело-голубым флагом, поднялся на мачту укрепил его там. И снова прозвучала «Атиква».
Такое поведение страшно раздражало англичан, которые давили на французов, запугивая эпидемией. И те постарались избавиться от непрошенных гостей. 22 августа корабли с эмигрантами снялись с якоря и взяли курс на Германию. Они уже не проводили занятий, лишь пели песни на идиш и иврите. Их слова Эрвин записал в отдельную тетрадку, которую назвал «Музыкальной историей». Ее, в отличие от многих вещей того времени, он оставил дома, а не передал в Яд-ва-Шем. И в праздники, когда собирается вся семья, заветная тетрадка извлекается из потайного места и все начинают петь. Благо, Господь наградил как его самого, так и детей с внуками, прекрасными голосами.
Но мы снова отвлеклись. Миновав 28 августа пролив Гибралтар, корабли через семь дней пришвартовались в Гамбурге, который в тот период время находился в зоне Британской оккупации. Силой, взяв каждого под руки с двух сторон, американские солдаты свели всех на берег, где стояли вагоны для транспортировки людей в Поппендорф и Амштау — лагеря, где во время войны содержались евреи -рабочие, а теперь — перемещенные лица.
В течение двух недель их охраняли британские солдаты, которые потом ушли, оставив всех на попечение «Хаганы». И той ничего не оставалось делать, как выдать беженцам поддельные документы, чтобы те смогли свободно передвигаться. Ехать туда, куда захотят.
Как показала история, этой акцией британцы навредили себе больше, нежели евреям. Депортация людей, прибывших на «Эксодусе», благодаря «Хагане» и иностранным журналистам стала достоянием общественности. А так же последней каплей, подтолкнувшей ООН заняться палестинским вопросом, тем более, что британское правительство, так и не сумев найти решения еврейско-арабского конфликта, заявило о том, что «умывает руки» и хочет аннулировать свой мандат на Палестину.
Не осталось незамеченным и то, что происходило в Гамбурге. И вот в одной из документальных хроник, что обычно демонстрировались в кинотеатрах перед показом художественного фильма, родители Эрвина увидели своего сына.
В то время отец с матерью, вернувшись в Кошице, застали в своем доме незнакомую женщину, приспособившую часть жилого помещения под свою мастерскую. Обращение в полицию не дало результатов. Там сказали, что рассчитывать не на что. Единственный вариант – договориться с новой владелицей.
На это ушли месяцы. Но к тому времени Бирнбаумы приняли решение эмигрировать в Америку. «Им не хотелось оставаться в Европе, где было пролито слишком много еврейской крови». В Штатах как Эрвин, так и его брат, что был двумя годами старше, получили хорошее образование.
Несмотря на то, что герой нашего очерка вырос в хасидской среде и получил определенное еврейское образование, во время войны жизнь превратила его в атеиста. «…Я не мог принять тот факт, что Б-г, смог спокойно отнестись к смерти невинных людей, к тем испытаниям, которые нам довелось пережить. А потому я присоединился к сионистской организации «Ха-шомер-Ха -Цаир» левого направления, стал, по сути, коммунистом, изучавшим труды Ленина, Сталина, Маркса».
Однако в Америке, неожиданно для себя, он стал задумываться об едином порядке, который функционирует во Вселенной, об управлении ею Высшими силами. Как ни странно, на эти мысли навели научные работы по исследованию Марса, что были исключительно популярны в те времена.
И случилось так, что атеист стал раввином, закончившим в 1958 году Еврейскую теологическую семинарию (высшее религиозное учебное заведение консервативного направления) в Колумбийском университете и занял должность доцента кафедры политологии в Городском колледже Нью-Йорка.
Однако, в какой-то момент его жизнь круто изменилась. Это произошло в 1970-м году после получения приглашения от Бер-Шевского университета прочитать курс лекций по социологии.
Приехав в Израиль, он так и остался здесь с женой Адассой и тремя сыновьями: Айтоном, Лилем и Дэниэлем. С тех пор утекло немало воды. Сыновья женились. Семья приросла невестками и десятью внуками.
Сегодня они живут в Натании, куда перебрались в 1978 году, а первым их ломом на родине стал караван в кибуце Сде-Бокере, где прибывших встретил Бен-Гурион с женой Полиной. Сразу же нашлась работа. По просьбе бывшего премьер-министра Бирнбаум стал одним из основателей колледжа Мидрешет Сде Бокер.
Потихоньку перетащил сюда своих друзей из Америки. А получив в подарок от одного американского миллиардера деньги на строительство синагоги, воплотил идею в жизнь, и на протяжении более 20 лет был прогрессивным раввином конгрегации Бейт-Исраэль в Натании.
Синагога оформлена в современном стиле
Интересен арон-кодеш, обрамленный красивыми стеклянными панно
На стенах — вещи ручной работы, украшающие здание
А на лоджии — интересная, необычная сукка. Это подарок семьи Паруш. Ее сделал своими руками глава семьи Меир.
В течение 40 лет он своими руками создавал деревянное резное чудо с витражами, элементами иудаики, украшал его новыми и новыми деталями. В 2016 году ее подарили синагоге
Витраж
Керамика
С началом Большой алии из бывшего Советского Союза Эрвин Бирнбаум основал общество «Шеарим Натания», целью которого была помощь в абсорбции репатриантам. Специально для них разработал первую информационно – просветительную программу.
В 1999 году отправился в Россию, куда его пригласили прочитать курс лекций в Московском гуманитарном университете. А по возвращении возглавил израильский институт изучения иудаизма, многочисленные филиалы которого разбросаны по всей стране от Голанских высот до Эйлата.
Там он периодически читает лекции по мировой и еврейской истории, политике, сионизму и иудаизму. Автор многочисленных публикаций, как в стране, так и за рубежом, за свою деятельность Бирнбаум удостоен множественных муниципальных и государственных наград.
А еще он автор ряда книг. Одна из них, под названием «В тени борьбы»(1990 г) рассматривает вопросы сионизма, истории Израиля и алии. В ней анализируется роль личности в истории на конкретных примерах, рассматриваются успехи и неудачи каждого этапа пути.
Эта монография на сегодняшний день считается одной из лучшего подобного плана. А еще хочется упомянуть интересную работу «Религиозно-светский конфликт с акцентом на Израиль», название которой говорит само за себя.
2017
Снимки сделаны в синагоге во время экскурсии с Инной Чернявской. Документальные — из архива Э. Бирнбаума.