Взлет и падение сэра Уолтера Рэйли.

Что наша жизнь? Плохая пьеса,
В которой выпало играть.
Сперва костюмы подобрать,
Во чреве матери одеться.
Десяток реплик, мизансцен,
Два — три удачных монолога…
Кто доживет до эпилога
Тому не весело совсем.

Уолтер Рэйли

Лондонский Тауэр — одно из самых значимых мест в истории Англии. Ведь именно с него открывается новая страница, записанная Вильгельмом Заво­евателем, заложившим эту крепость-дворец в начале нового тысячелетия. С тех пор, когда в 1097 году первой была выстроена Белая Башня, прошло более 900 лет, в течение которых это место выполняло самые разнообраз­ные функции: дворца, крепости, форта, королевского зверинца, обсерва­тории, монетного двора… Но самой главной его частью стала тюрь­ма, имевшая не лучшую репутацию.

Сюда по водной линии со стороны Темзы через ворота Предателей или Из­менников, что находятся под башней святого Томаса, привозили узников, которых проводили по Зеленому Тауэру — травяным газонам, отданным на откуп вольготно гуляющим важным воронам, обладающим личными именами, в страшное здание Кровавого Тауэра, названную так после того, как в ней были убиты сыновья Эдуарда Четвертого по приказу «любящего» дяди Ри­чарда Глостера, впоследствии Ричарда Третьего, увековеченного Шекспи­ром.

Но сегодня речь не о них, а о другом именитом узнике — Уолтере Рэйли, блестящем вельможе, ученом, поэте и путешественнике, чей выход на арену истории был сродни дебюту талантливого актера на сцене.

Стояла слякотная сырая зима 1581 года. Мокрый снег, спускаясь с серого неба, тут же превращался в бурое месиво. Королева Елизавета I, выйдя на улицу в сопровождении испанского посла и многочисленных придворных, в нерешительности остановилась перед огромной лужей, не решаясь ступить в нее атласными туфельками. И неизвестно, как долго продолжалась бы эта немая сцена с замершей в растерянности свитой, если бы не высокий статный дворянин, выступивший вперед из толпы. Сняв с себя алый бар­хатный плащ, расшитый камнями, он красивым жестом бросил его под ноги королеве, а сам склонился в почтительном поклоне.

Мельком взглянув на незнакомца, королева, милостиво улыбнувшись, ступи­ла на подстилку. Однако при этом успела отметить и стать, и длинные мускулистые ноги, и узкое лицо с правильными чертами и черными, горящи­ми огнем глазами.

Что из того, что единственная ценность, по которой прошли десятки ног, превратилась в негодную тряпку! Главное — он был не только замечен, но и особо отмечен монаршей особой. Так Судьба улыбнулась человеку, практически ничего не успевшему за свои 29 лет. Звали же этого человека, родившегося в 1552 году вторым ребенком от третьего брака отца, обеднев­шего помещика, в приморском городке Ист-Бадли (Девоншир) Уолтер Рэйли.

Поступив в 16 лет в оксфордский Ориэл Колледж, он проучился там три года, а затем отправился покорять мир. Так Рэйли оказался во Франции, где добровольцем сражался на стороне гугенотов, выказывая чудеса храбрости. Затем вернулся в Англию и там продолжил военную карьеру. В августе 1580-го в чине капитана английской армии, сумел подавить вспыхнувшее ирландское восстание, на помощь которому должны были прийти испанцы.

Посылая Рейли на заведомо невыполнимое задание (арестовать подозрева­емого в заговоре против королевы магната лорда Роша в его родовом пре­красно укрепленном и хорошо охраняемом замке и доставить живым или мертвым) английский наместник в Ирландии лорд Ормонд, желал таким об­разом избавиться от дерзкого и самоуверенного капитана.

Но тот сумел, пробравшись незаметно в Белли (90 солдат против гарнизона в 500 человек), перехитрить хозяина и практически бескровно провести операцию, в результате которой Рош был арестован и в целости-сохранно­сти доставлен в штаб.

Неудивительно, что такой человек сумел произвести соответствующее впе­чатление на королеву, которая и сама по натуре была авантюристкой.

Когда в 1558 году после смерти Марии Тюдор она в возрасте 25 лет всту­пила под своды Уайтхолла, то была уже «трезвым политиком и сильным иг­роком». Это члены Королевского совета поняли после первых же речей, обращенных к ним. А позже им довелось увидеть и гениальную актрису с врожденным трагическим темпераментом.

Статная, высокая, рыжеволосая, с твердым подбородком и пронзительными глазами, мужским умом и сильной волей, Елизавета была необыкновенной женщи­ной и прекрасной правительницей. Недаром почти полстолетия ее власти вошли в историю Англии как «золотой век Елизаветы», поскольку за этот период государство стало активно участвовать в мировой политике и торговле, превратилось в один из мировых культурных центров. Можно сказать, что при ней наступил в Англии Ренессанс, озаренный такими именами как Шекспир, Джон Донн, Хэрриот, Марло, Спен­сер.

Дочь Генриха VIII Тюдора и его второй жены Анны Болейн, после казни матери испытала немало горя. Особенно во время царствования фа­натичной католички Марии, желавшей, во что бы то ни стало, вернуть Ан­глию в лоно Римской Католической церкви. Во время восстания То­маса Уатта, по подозрению причастности к нему, она была даже заключена на некоторое время в Тауэр.

Восшествие Елизаветы на трон после смерти Марии 17 ноября 1558 года, проходило под звуки всеобщего народного ликования. Въезд ее кортежа в Лондон стал настоящим триумфом. За ним последовали годы правления, в течение которых она не сумела составить подобающую партию, а потому замуж не вышла, несмотря на наличие энного количества любовников, считалась королевой-девственницей.

Рейли появился в нужное время в нужном месте. Тогда, когда Елизавета была в ссоре со своим последним любовником Лестером которого уже не слишком прельщали прелести увядающей дамы.

А тут – молодой мужчина, испытывавший при ее виде неподдельный восторг.

Появление Рейли при дворе, естественно, вызвало негативную реакцию у прежних фаворитов, в том числе у Дадли и Хэттона.

Они всячески старались очернить нового приближенного, шепча о нем на ухо Елизавете разные гадости. Но та не желала ничего слушать. Да и Рейли был не похож на всех прочих. Он был человеком действия, определенных убеждений и хорошо понимал политику королевы.

Едва вступив на трон, Елизавета заставила парламент голосо­вать за «Акт верховенства», требующий от епископов клятвы верности королеве, стоящей над Церковью, что привело к полному разрыву с Римом и официальному отлучению ее от Церкви.

Началось яростное преследо­вание католиков в Великобритании, а наряду с этим — желание взять верх на морях и океанах над Испанией, подчинить полностью Ирландию и Шотландию.

И в этих планах Уолтер Рэйли, «Выскочка», как называли его при дворе за глаза, был одним из самых преданных сподвижников Ее Величества. За это королева платила ему весьма щедро. В небольшой срок фаворит сумел стать одним из бо­гатейших людей страны за счет получения откупа на монополии добычи олова, производства вина и экспортной лицензии на шерстяные сукна. Не за­медлили последовать и другие награды. Возведенный в рыцарский сан, он стал капитаном личной гвардии королевы, адмиралом Девона и Корнуолла.

На балах королева отдавала ему первый танец, на охоте позволяла ска­кать от себя по правую руку, а в часы досуга — развлекать уединенной прогулкой и искусным разговором, который порой переходил в любимую игру: выписывания посланий алмазами по стеклу.  «Я был бы счастлив воз­нестись, но я боюсь упасть», — начинал иносказательный диалог с госу­дарыней сэр Уолтер. «Если сердце обманет Вас, не советую возноситься», — отвечала она.

Естественно, это вызывало при дворе негативные толки. Роскошный До­рем Хаус на знаменитой лондонской Стрэнд и очаровательное поместье Шерборн в Дорчестере, шикарные наряды и башмаки, украшенные драгоценными камнями, общая стоимость которых составляла не одно крупное состояние потомственных аристократов, вызывало зависть и ненависть. А этот «нахал и карьерист» словно ничего не замечал. Сорил деньгами налево и направо, про­пускал их как воду сквозь пальцы. Недаром Елизавета называла своего друга Мис­тер Вода.

Впрочем, Рейли занимали не только светские дела. Он мечтал о колони­зации Нового Света, не желая смириться с тем, что там властвует Испания, которая вовсе не желает подпускать иностранцев к огромным богатствам, считая золото инков и майя, ценные специи, редкие древесные породы и невиданную руду своей собственностью.

Рэйли коробило то, что Англии приходится довольствоваться крохами, перепадающими за счет «пиратства в законе», поощряемо­го королевой, когда смельчаки вроде Фрэнсиса Дрейка, Уолтера Гренвилла, Хэмфри Гилберта совершали разбойничьи набеги на иностранные гали­оны и делились своей добычей с короной.

«Слава Вашего Величества лежит за океаном, не забывайте этого», — неустанно намекал Рейли королеве, указывая на предсказания ее личного астролога, баронета Джона Ди Глэдхилла, пользовавшегося почти безграничным влиянием на Елизавету.

Все, что делал и говорил Ди, базировалось как на природном уме, так и знаниях. Выдающийся уче­ный привез в Англию огромное количество географических карт и нави­гационных инструментов, опубликовал «Всеобщее и подробнейшее изложение совершенного искусства навигации», где представил и обосновал план ан­глийской экспансии в Новый Свет.

Основательно изучив его выкладки, сэр Уолтер привлек к делу одного из лучших астрономов и математиков того времени, Томаса Хэрриота. начи­ная с 1583 года, стал направлять в Новый Свет одну экспедицию за дру­гой.

В 1584-м у северных берегов Флориды его люди открыли обширную землю с исключительно благоприятным климатом и почвой. Это место было названо в честь королевы Вирджинией, что означало «девственная». Сей факт весьма льстил Елизавете, при любом слу­чае подчеркивавшей, что, вступив на престол, связала себя брачными узами исключительно со своим королевством.

Довольному этими успехами Рэйли очень хотелось отправиться в путь са­мому, хотелось посмотреть в глаза опасности, увидеть экзотические земли. Но благодетельница не отпускала. «Для меня вы незаменимы, сэр, — тонко улыбаясь, цедила королева, и алмазные подвески мерно покачивают­ся в такт ее словам. — А командовать кораблем может тот, в ком я нуж­даюсь не так остро».

И ему ничего не оставалось, как довольствоваться воображением, письмами и донесениями участников. Один из них Томас Хэрриот опубликовал «Краткое и истинное донесение о вновь открытой земле Вирджинии», переведенное на латынь, французский и немецкий, которое долго пользовалось огромной популярностью в Евро­пе.

Этот ученый многие месяцы жил в лондонском доме Рэйли и тот жадно. с его помощью пополнял свои знания в математике и навигации.

Кстати, Хэрриот относился к Рэйли весьма почтительно, считал его истинным, а не формальным руководителем экс­педиций. Ведь это сэр Уолтер приказал везти на континент новые растения: табак и картофель, в изобилии произрастающие в Вирджи­нии. Это с его «легкой руки» Англия приохотилась к курению табака. И по этому поводу Елизавета однажды сказала, что видела многих, кто обратил золото в дым, он же — единственный, кому удалось обратить дым в золото.

Несмотря на близкие отношения с королевой, Рэйли не забывал посматривать и на других женщин. Одной из его возлюб­ленных стала фрейлина королевы, дочь некогда видного дипломата, Элизабет Трокмортон, и когда та от него забеременела, сэр Уолтер женился. Ко­нечно, тайно, ибо предвидел бурную реакцию со стороны Елизаветы.

Пытаясь избежать скандала, он оставил молодую жену, бывшую на сносях в поместье Шер­борн и поспешно отплыл к американскому побережью. Это случилось в 1592 году, когда Елизавете было уже под 60. Стареющая женщина с одутловатым лицом и опухающими, порой плохо слушающимися ногами, никак не хотела расставаться с репутацией обворожительной красавицы, у кото­рой не может быть соперниц. Ведь своих фрейлин она привыкла рассматривать как неприкосновенных весталок, а фаворитов — как личную собствен­ность. Естественно, что известие о женитьбе одного из них ввергло ее в пучину гнева.

Трокмортон было велено больше никогда не показываться на глаза госуда­рыне, а за неверным Рэйли, покинувшем страну без ее ведома, был выслан корабль с высочайшим приказом: немедленно вернуться. И лишь он ступил на английскую землю, был арестован и отправлен в Тауэр.  Только, фортуна, повернувшаяся было спиной, вновь показала свой лик. Произошло это из-за того, что его флотилия, не брезговавшая пиратством, захватила редкую добычу — испанское судно «Матерь Божья». Ценнейший груз из 15 тонн черного дере­ва, 537 тонн специй (перец, гвоздика, корица, ваниль, мускатный орех), а также шелковых тканей, янтаря, золота и серебра составлял целое состояние.

Однако по дороге домой моряки, не удержавшись, изрядно опустошили запасы. Тем же, что осталось, поживились в дартмутском порту. Таким образом, королевская доля оказалась значительно ниже той, нежели ей следовало быть.

Проанализировав ситуацию, государственный секретарь Роберт Сесил понял, что без Рэйли не обойтись. Он был единственным, кто мог сладить с моряками, кто пользовался у них непререкаемым авторитетом. И поэтому уговорил Елиза­вету отпустить тауэрского узника в Дартмут.

И тому, действительно, удалось совершить невероятное. Вместо первоначально предложенных казне 10 тысяч фунтов было возвращено 80. Учитывая это, королева любезно позволила бывшему фавориту в узилище не возвращаться. Она оста­вила ему все чины, собственность и недвижимость, но велела больше никогда не попадаться ей на глаза. И Рэйли отправился в свое поместье, где зажил с обожаемой женой и ма­лышом.

Однако в душе он тяжело переживал разрыв с королевой. Доказательством тому — его поэзия. Ведь среди своих великих современников Рейли считался далеко не последним поэтом.

Стон замирал при взоре этих глаз.
В них растворялась горечь океана;
Все искупал один счастливый час:
Что Рок тому, кому Любовь — охрана?

Все, что купил ценою стольких мук,
Что некогда возвел с таким размахом –
Заколебалось, вырвалось из рук,
Обрушилось и обратилось прахом!..

Эти чувства усугублялись тем, что Елизавета была не простой возлюблен­ной. Согласно царствующей в ту пору мистической идеи сакральности монархини, в земном теле той, что была наделена властью свыше, воп­лощалось зерно бессмертия и космического единства, которое надлежало чтить и превозносить. Поэтому измена государыне означала измену высше­му сакральному порядку в этом мире и являлась тягчайшим преступлением против Духа.

Отторгнутый от двора, Рэйли много времени уделял стихосложению и руко­водству философским кружком «Scool of night» – «Школа ночи», соби­равшем интеллектуалов-искателей, рассуждавших о загадках бытия, по­следних открытиях в области математики, астрономии и философии, увле­кавшихся работами христианских каббалистов и мистиков, критическим чте­нием Библии.

Если и прежде на эти собрания при дворе смотрели с подозрением, то теперь они становились явным компроматом против безбожников, порочащих веру. И как грамотный игрок, придерживающий до поры, до времени ударную карту, монархиня прятала против бывшего фаворита козырь: акт о добровольном посещении цер­кви, представленный некогда Рейли Государственному совету.

Тем временем Рейли, не связанный никакими светскими обязанностями, решил, наконец, отправиться в путь. И когда 6 февраля 1595 года пять кораблей под его флагом вышли из Плимута, взяв курс на устье Ориноко, он оказался на борту одного из них. Несмотря на страдания, испытываемые из — за морской болезни, был бодр духом, ибо считал, что близок к осуществлению своей давней заветной мечты. Еще немного и перед ним откроется Эльдорадо, страна, богатая золотом.

Снова и снова он изучал потрепанные, видавшие виды карты, гус­то испещренные собственными пометками, сверялся с книгой крупно­го испанского историка начала XVI века Овьедо-и-Вальдеса «Всеобщая и подлинная история Индий, островов и материковой земли в море-океане», описывающей первые шаги в исследовании Ориноко.

В марте корабли Рэйли причалили к острову Тринидад. С преградившим им путь испанским гарнизоном расправились легко и бесшумно, уничтожив их укрепления огнем и взяв в плен губернатора Антонио де Беррео.

Воспользовавшись услугами местного переводчика, Рэйли объявил собрав­шимся аборигенам, что является посланником далекой и великой короле­вы. Он показал портрет Елизаветы дикарям и попытался объяснить им, что прибыл с миссией освобождения местных жителей от жестокого испанского рабства. Расположив их к себе, выяснил место положение областей, бывших целью его экспедиции, и направил суда вверх по Ориноко до впадения в нее притока Карони.

В книге «Открытие Гвианы», выпущенной через год после возвращения, Рэйли описывал свои впечатления от увиденного там: «Ближние равнины по­росли прекрасной зеленой травой; олени встречались на каждой тропе, птицы распевали на деревьях в предрассветные часы на тысячу ладов, тут были и журавли, и цапли, белые, малиновые, алые.

Каждый камень, кото­рый попадался нам под ноги, сулил золото или серебро. Капитан Уиддон и наш лекарь Ник Милчен принесли мне камни вроде сапфиров, я показал их индейцам, и они обещали привести меня к горе, где встречаются такие камни, похожие на бриллианты. Горный ли это хрусталь, бристольский ал­маз или сапфир, я еще не знаю, но это место похоже на такое, откуда привозят все драгоценные камни».

Жаль, что это было не вожделенное Эльдорадо. Утешив себя заменой испанского флага на английский, Рэйли через полгода вернулся в Англию и поспешил с докладом к короле­ве.

Его щеголеватый, безупречно напудренный, полный энтузиазма и молодой горячности вид вызвал у Елизаветы лишь досаду, которую она попыталась скрыть за безразличием. Ей было не интересно то, о чем рассказывал бывший приближенный. Ведь самого главного — золота он не привез. А кому нужны образцы каких-то руд?  

Подобную реакцию вызвали его речи и статьи у соотечес­твенников, которых он призывал вкладывать деньги в развитие и разработку долины Ориноко. Над ним, не стесняясь, смеялись, а за глаза называли ненормальным.

В марте 1603 года Елизавета умерла, и в тот же день на ан­глийский престол вступил шотландец Яков I Стюарт, сын казненной Марии Стюарт, давно ждавший этого часа.

Со сменой власти произошли изменения и в судьбе Уолтера Рэйли. Его лишили доходов от монополий, приказали покинуть до­ремский дворец, подаренный Елизаветой, но формально оставшийся во владении короны. Причиной такой неприязни был лорд Сесил, приближенный монарха. Опасаясь влияния на нового правителя такой сильной личности как Рэйли, заранее позаботился о том, чтобы очернить сэра Уолтера в его глазах.

Впрочем, Рэйли и сам допустил ряд тактических ошибок. Например, подал ко­ролю «Записку касательно войны с Испанией и защиты Нидерландов», не учитывая тот факт, что Яков, в отличие от своей предшественницы, всячески стремился заключить с этой страной мир. Короче говоря, вскоре он снова оказался в Тауэре по обвинению в государственной измене и заговоре, целью которого якобы было убийство Якова с целью возведения на трон его кузины, леди Арабеллы Стюарт.

Несмотря на то, что все обвинения были ложны и беспочвенны, обвинительный приговор гласил: «Предателя Уолтера Рэйли повезут в по­возке к месту казни, где он будет подвешен и расчленен заживо; тело его будет рассечено, сердце и внутренности вынуты, половые органы от­сечены и брошены в огонь на его глазах; затем будет отсечена голова, и тело будет расчленено на четыре части, кои выставят на обозрение тол­пы, коли будет на то воля короля».

Спокойно выслушав приговор, Рэйли презрительно оглядел присяжных, которые, понимая всю чудовищность услышанного, опустили глаза. Некоторые пытались умолить короля, дать осужденному помилование. Но Яков отказал. Все выглядело так страшно и нелепо, что позднее министр юс­тиции заявил: «Суд над Рэйли — одна из самых постыднейших страниц английского судопроизводства».

Сохранилось письмо, написанное осужденным жене, накануне предполагаемой каз­ни: «Получив эти последние написанные мной строки, дорогая жена, ты увидишь, что к тебе обращены все мои последние помыслы. Я посылаю тебе мою любовь, да пребудет она с тобой и тогда, когда меня не станет. В этой жизни нам уже не свидеться с тобою — на все воля Господня, одна­ко прими мою смерть кротко и со смирением. И знай, дорогая жена, твой сын — сын честного человека; даже сейчас я с презрением думаю о смерти, в каком бы ужасном и отталкивающем обличье она ни предстала».

А назавтра под нажимом общественности, возмущенной до предела самоуправством монарха, казнь была отложена на неопределенный срок. И сэр Уолтер Рэйли стал самым знаменитым узником тауэрской башни Бошан на целых тринадцать лет. 

Надо отметить, что условия его содержания были вполне сносными.  Он частенько обедал с начальником тюрьмы, проводил время с друзьями и женой, специально снявшей дом напротив Тауэра. В тюрьме был зачат его второй сын — Кэрью, родившийся в 1605 году.

В неволе характер сэра Рэйли нисколько не изменился. Его по-прежнему обуревали  жажда де­ятельности и страсть к познанию, а потому он создал небольшую лабораторию, в которой он проводил научные опыты, в частности, по опреснению морской воды.

С помощью Томаса Хэрриота и графа Нортумберленда ставил алхимические опыты, завоевав славу мага и чернокнижника.  Сюда, в Тауэр, нередко приходил наследник престола принц Генри, где Рейли обучал его разным наукам, стараясь воспитать из принца Уэльско­го будущего идеального государя. Именно для него на­чал писать фундаментальный труд «История мира».

Да и сам Яков, несмотря ни на что, считал Уолтера одним из умнейших лю­дей королевства. Разве в ином случае он стал бы с ним советоваться по поводу брака принцессы Елизаветы, когда в 1612 году к ней посватался один из европейских принцев? Рейли, обдумав сложившуюся ситуацию, посоветовал обратить внимание на другого жениха – курфюрста Фридриха V.

Однако во время подготовки к свадьбе произошла трагедия. Неожиданно для всех умер 18-летний принц Уэльский.  Рэйли переживал эту утрату очень тяжко. Он практически не сомневался в том, что Генри отравили. Убрали из-за того, он оказывал слишком сильное влияние на юношу.

В 1616 году судьба, вроде бы, стала снова благоволить Рэйли. Отчаянно нуждаясь в свободных деньгах, способных обеспечить определенную независимость от парламента, король заинтересовался планом Рэйли относительно экспедиции в Гвиану, что сулила столько драгоценного металла, сколько могло уместиться на кораблях, отправившихся в путь. Он дал согласие при одном условии: Рэйли должен действовать лишь на территориях, не находящихся под контролем Испании. В противном случае — сэр Уолтер отвечает головой.

Рэйли отлично понимал, что спасти его может только богатый «улов». В противном случае будет введен в исполнение отсроченный приговор. А потому принялся за дело.

Так как никто особенно не хотел отправляться с ним в Новый Свет, команду пришлось набирать из числа пьяниц и бывших преступников.  И в марте 1617 года он вышел в путь с несколькими кораблями, во главе которых шел флагман «Рок», построенный Рэйли по своим чертежам на собственные средства.

Но в этой экспедиции все было против него. И непрекращающаяся штормовая погода, являвшаяся явно дурным знаком, и стычка с испанским гарнизоном у одного из поселений Сан-Томе, в районе устья Ояпоки. 

Как ни пытался Рэйли удержать своих людей, в частности старшего сына, отправившегося вместе с ним, завязалась схватка, в которой Рэйли-младший был убит. О том, что произошло, вскоре стало известно королю. Тот пришел в ярость из-за нарушения приказа его поданным.

А дела Рэйли становились все хуже и хуже еще потому, что, прочесав весь предполагаемый маршрут от Амазонки до Ори­ноко, он золота не обнаружил.

Есть сведения, что, отчаявшись, думал о том, чтобы вернуться на Ориноко, где рассчитывал поднять восстание индейцев против испанских колонизаторов. Согласно другим источникам — намеревался добраться до английс­ких поселений в Вирджинии (которые, к слову сказать, загадочно и бес­следно исчезли, о чем он так и не узнал). Однако его люди, обманутые в надеждах на скорое обогащение, отказались подчиниться приказам «главнокомандующего». Ничего не оставалось делать, как повернуть домой.

Забегая вперед, скажем, что сэр Уолтер Рэйли вовсе не был бесплодным мечтателем и прожектером. В 1849 году не­далеко от реки Карони, где проходила его экспедиция, было найдено зо­лото, и со временем там вырос целый золотопромышленный район Караталь со знаменитым прииском Эль-Кальяно.

Что же касается нашего героя, то по прибытии в английский порт он был тотчас арестован и препровожден в знакомый Тауэр. Только в этот раз ему не пришлось задержаться в нем надолго. Испанский посол Гондомар требовал от ко­роля примерно наказать виновника, нарушившего соглашение между странами.

Снова состоялся суд. Он подтвердил прежний приговор с единственным послаблением: Рэйли будет предан «дворянской» смерти — обезглавли­ванию.

И 29 октября 1618 года он, как всегда подтянутый и собранный, встал перед эшафотом. Попросил палача потрогать лезвие топора и с улыбкой бросил в толпу фразу о том, что лекарство, которое ему сейчас дадут, острое на вкус, но эффективное —  помо­гает от любой болезни.  Затем преклонил колени и опустил голову. На реплику палача, что его голова повернута не так как надо, улыбнувшись, заметил: «Не беда, была бы душа повернута правильно».

Всю нашу юность, нашу радость,

Отняло время. А взамен

Мы получили слабость, старость

И страх дальнейших перемен.

Но страх прошел… И прах хранится

Здесь, в запечатанной гробнице.

Душой покинутая плоть…

Но — да поднимет нас Господь.

2005

P.S.  Когда эта статья появилась в интернете, то собрала немало положительных откликов. А потом последовал ряд перепечаток.

Одна из них  в .livejournal  — Взлет и падение сэра Уолтера Рэйли — История и этнология …  снабдила публикацию интересными картинками, а другая LJmasterok1418 118 masterok Взлет и падение сэра Уолтера Рэйли перевела ее в форму ролика с  озвученным текстом.

Использованные материалы

Жизнь и творчество Николаса Хиллиарда. Обсуждение на …

 Walter Raleigh — Wikipedia

Кэролли Эриксон «Елизавета I»

Стихотворения У. Рейли в переводе  Якова Фельдмана