Лондон театральный

Когда речь заходит о Лондоне театральном, то, прежде всего, вспоминается Шекспир со своим «Глобусом» (The Globe), прославившееся знаменитым выражением «Весь мир играет комедии».

Построенный в последний год XVI века, он просуществовал менее пятидесяти лет и стал легендой. А свое название получил от статуи Геркулеса, поддерживающего плечами земной шар.

Этот театр, один из первых постоянных театров (до этого театральными подмостками служили банкетные залы во дворцах короля и знати, дворы гостиниц,  площадки для травли медведей и петушиных боев), был построен и приобретен в собственность Джемсом Бербеджом. Тем самым, что ввел в лексикон само название «театр».

Согласно классификации театры того времени делились на придворные, частные и публичные,  различавшиеся  по составу зрителей, устройству, репертуару и стилю игры. «Глобус» относился к последнему виду, а потому и был построен согласно указанию лондонского муниципалитета за пределами Сити, что объяснялось враждебным отношением буржуазии к театру вообще.

У него была не стандартная, круглая, а восьмигранная конфигурация и, как у всех прочих театров, отсутствовала крыша. Сцену, не имевшую занавеса и возвышавшуюся на помосте высотой в метр, с трех сторон окружала овальная площадка, представлявшая собой зрительный зал.

На внутренней стороне стены этого зала располагались ложи для аристократии, над которыми шла галерея для зажиточных граждан. Остальные зрители стояли толпой внизу. Счастливчики располагались на самой сцене. Им, естественно, лучше всех была видно и то, что происходило рядом, и то, что творилось в глубине на балконе или в люке, через который появлялись «привидения» и исчезали грешники, отправлявшиеся в ад.

Выше балкона, который называли еще верхней сценой,  имелось строение с окошком, в  котором по ходу действия порой появлялись персонажи.

Оно, напоминавшее по форме домик и называемое «хижиной», дало повод одному из путешественников, побывавшем на спектакле «Ричард Третий» назвать «Глобус»  «театром под соломенной крышей». И это название сохранилось надолго. 

Перед началом представления сверху прикреплялся флаг. Он сигнализировал зрителям: спектакль начинается.

Реквизита и нарисованных декораций  в театре практически не было. Зритель ориентировался в происходящем по вывешиваемым табличками с надписями, обозначавшими место действия. Остальное  было делом воображения.

В 1613 году из-за искры, вылетевшей из пушки, задействованной в спектакле «Генрих VIII», деревянное здание «Глобуса» сгорело, и театр  отстроили уже из камня. Однако просуществовал он  недолго. В 1644 году  строение было снесено по приказу пуританского парламента.

Прошло четыре с половиной столетия, прежде чем «Глобус» возродился, словно Феникс из пепла. Его восстановил в 1997 году американский актер Сэм Уонамейкер. Вот и возник практически на том же месте Шекспировский театр (Shakespeare`s Globe Theatre)  с внутренней отделкой, воссоздавшей интерьер той далекой эпохи. 

В нем все  оригинально. Вплоть до разделения мест. Те, что подороже – под крышей, те, что подешевле – в середине театра. Режиссеры, ставя здесь исключительно шекспировские вещи, возвращаются к принципам бедного и аскетичного театра.

Здесь только естественный свет, пропускаемый из отверстия посреди крыши, нет микрофонов. Шекспировские пьесы играют в оригинальном, а не усеченном варианте. Зрители партера во время спектаклей стоят, а амфитеатра – сидят на жестких  деревянных скамейках. Впрочем, за 1$ можно взять на прокат  мягкую подушку.

Несмотря на колоссальное желание увидеть это чудо, мы не рискнули пойти туда по простой причине – отсутствия знания языка. Ведь в лондонских театрах репертуар составлен так, что ежедневной смены спектаклей нет. Каждый идет определенный период, повторяясь из вечера в вечер.

В момент нашего пребывания в Лондоне «Глобус» давал «Двух веронцев», пьесу не самую известную, содержание которой я, к сожалению, не помнила, хотя в юности прочла почти все собрание сочинений Великого Уильяма.

Другое дело, если бы на сцене Петруччо укрощал Катарину, Мальволио прогуливался в желтых чулках с подвязками крест накрест или Гамлет произносил свой знаменитый монолог!

Короче,  было решено оставить это посещение до лучших времен, а для знакомства с театральным миром выбрать мюзикл, о котором рассказывали практически все, вернувшиеся из подобной поездки. Песни и танцы – не классический текст. Они говорят сами за себя, и чтобы понять происходящее, переводчик не обязателен.

Таким образом, мы оказались на Друри-Лейн (Drury Lone) в Вест-Энде (West End), собирающим каждый вечер сотни зрителей на драмы и мюзиклы, фарсы и комедии. К сожалению, обо всех театрах, прописавшихся там, я информации не имею. Чтобы их посетить, понадобилась бы не одна неделя. Поэтому мой рассказ  будет о Новом лондонском театре (New London Theate), в котором шли знаменитые «Кошки» Вебера.

Театр необычен. Его интерьер и живая атмосфера, сильно отличающаяся от помпезной академической,  в некоторой степени мне напомнила ташкентский «Ильхом».

В этом «театре после театра» в начале 80-х  Марк Вайль ставил удивительные вещи в модернистском стиле, собирая артистов  со всего города после основной работы.

Как они выкладывались на этих спектаклях, начинавшихся поздним вечером! До сих пор с восторгом вспоминаю «Мещанскую свадьбу» Брехта, «Утиную охоту» Вампилова, «Дракона» Шварца…

И сейчас, много лет спустя, ловлю себя на мысли, что очень хотела бы оказаться в небольшом здании, расположенном, если я не ошибаюсь,  где-то в районе улицы Навои. И не только посмотреть какой-нибудь спектакль, но и поговорить с актерами, взять интервью у режиссера. Только мечтам моим не осуществится. Если и доведется  попасть в Ташкент, то, вероятней всего,  труппу, гастролирующую по всему миру, не застану. Единственная надежда на то, что когда-нибудь они доберутся и до Израиля.   

Впрочем, я отвлеклась. Сейчас речь о другом. О театре, открывшемся  в мае 1981 года премьерой веберовских «Кошек» — самого яркого мюзикла во всей театральной истории Лондона. Произведя фурор, коллектив отправился на гастроли в другие страны.

Объездив все континенты, исключая разве Антарктиду (спектакль шел  в двадцати шести странах мира на одиннадцати языках),  «Кошки» вернулись на родину и, вскарабкавшись вновь на лондонские подмостки, в то время еще выступали практически ежедневно при полном аншлаге.

Представление, действительно, необыкновенное. Только колоссальная фантазия незаурядного ума смогла придумать нечто подобное.

Необычно все, начиная с оформления, выполненного Джоном Найпиром, который, расположив зрителей амфитеатром вокруг сцены, имитировал на ней городскую свалку с соответствующей атрибутикой, как-то: стертыми автомобильными шинами, консервными банками, коробками из-под обуви, обрывками газет… Причем, все предметы увеличены во столько раз, во сколько человек больше кошки.

Гаснет свет, начинается спектакль, и зрительный зал едет вокруг сцены под шум мусороуборочной машины, сбрасывающей на свалку, освещенную пятном прожектора, колоссальный, просящий каши, башмак. А потом вступает оркестр. И под музыку со всех сторон начинают вылезать кошки. Гладкие и мохнатые, пушистые и облезлые, они пробираются между зрителями на сцену, мысленно увлекая тебя за собой.

Актеры, играющие животных изо дня в день в течение ряда лет, настолько прочно вошли в образ, что фактически тождественны хвостатым созданиям. Они так мастерски копируют повадки, походку, ужимки, что создается иллюзорное впечатление реальности фантастического мира.

Четвероногие обитатели трущоб живут полноценной жизнью. Они встречаются, влюбляются, ссорятся, борются за свое место под солнцем. Ведя себя непосредственно и естественно, завораживают зрителей настолько, что весь зал, как единое целое, не отрываясь, следит за развертыванием событий.

Потрясающие световые эффекты, необыкновенная пластика и динамика танцев, приятное пение под музыку Эндрю Ллойда Вебера, написанную по мотивам произведения Томаса Стернза  – все вместе производит неизгладимое впечатление. Если я не ошибаюсь, главная музыкальная тема – композиция «Память» завоевала несколько премий «Грэмми» и не раз находилась на первом месте в хит-парадах многих стран.

Да, Вебер в создании подобных вещей — непревзойденный мастер, сумевший возвести мюзикл, жанр, о котором не перестают спорить, на уровень высокого искусства, и многие песни из его произведений давно приобрели самостоятельную жизнь, став шлягерами. А все, выходящее из-под его пера, в частности «Иисус Христос – Суперзвезда», «Призрак Оперы», «Эвита» – знакомы во всем мире.

Только всему бывает конец. Настал последний день и «Кошек», проживших 21 год, в течение которого они около 9000 раз выходили на сцену. После 18 месяцев убыточных постановок (согласно информации лондонских СМИ) в мае 2002 года спектакль решили снять.  На прощальное представление прибыли Эндрю Ллойд Вебер, его  продюсер Камерон Макинтош и все артисты, которые когда-либо были заняты в постановке. Для тех зрителей, не сумевших попасть в переполненный зал, шоу транслировалось на огромный экран расположенный рядом с театром.

Так как нечто подобное двумя годами раньше произошло на Бродвее, увидеть спектакль «живьем» сегодня нет возможности.  Можно  лишь приобрести видеокассету.

2003

Фотографии взяты с сайтов

CATS Tickets | London Theatre Tickets | London Palladium Theatre …

Лондон, уголки старого города

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: