Шагнувший сквозь века

Автопортрет 1623 года Букингемский дворец, Лондон

«Рубенс — это Шекспир в живописи»

И. Е. Репин 

Яркие краски, пышнотелые женщины, торжество плоти и апофеоз жизни… Это Рубенс. Неповторимый, всегда узнаваемый. Тот, чьи полотна можно встретить во многих музеях мира, ибо еще при жизни он  работал в разных странах. Заполучить его для своего двора было делом престижа любого европейского  монарха.

Рассказ же о нем начнем с мрачных годов середины XVI века, когда Ян Рубенс, доктор гражданского и канонического права, успешный  адвокат, служивший советником в городской магистратуре  Антверпена и сам еще недавно занимавшийся допросами, в спешке  бежал из родного города, где его предки упоминаются в книгах XIV века. 

Причина – гонение на еретиков, которых, не разбираясь, казнили с особой жестокостью. Борьба с приверженцами Реформации под эгидой испанского короля Альбы утопила Фландрию в крови. И  спасая семью, Рубенс с женой и четырьмя детьми оказался в Кёльне, где нашел приют у Вильгельма Оранского, прозванного Молчаливым.

Принц большую часть времени отсутствовал, занимаясь подготовкой Нидерландской революции. Поэтому домашними делами вынуждена была заниматься его супруга Анна Саксонская, чьим поверенным по финансово-юридической части и стал толковый адвокат. 

И кто виноват в том, что отношения статного северянина и голубоглазой блондинки со временем перешли за рамки официальных?  Явную связь скрыть не удалось, Она стала  достоянием двора и, следовательно, Вильгельма Оранского. 

Неверную жену, родившую девочку, отправили в Саксонию, где она через пять лет умерла, а ее любовника, согласно законам страны,  приговорили к смертной казни.

Ян, несомненно, лишился бы головы, если бы не его супруга Мария, сохранившая, несмотря ни на что, глубокую привязанность к мужу «…Если бы это только было возможно, спасла Вас ценой моей крови… Я уверена, если бы эти добрые господа увидели мои слезы, они имели бы ко мне сострадание, даже если бы у них были деревянные или каменные сердца. И никогда больше не пишите «Ваш недостойный супруг», так как все забыто …», — писала она в своих письмах в тюрьму.

Ее упорное и настойчивое хождение по инстанциям дало свои результаты. В 1573 году Яна освободили под залог, и Рубенсам разрешили поселиться в небольшом городке Зигене, где в 1577 году и родился  ребенок, нареченный Питер Паулем.

От своих родителей он унаследовал лучшие черты. От матери — добрый спокойный нрав, умение любить и хранить верность; от отца —  быстрый и легкий ум, шарм, страсть к познанию, наукам и литературе. 

Счастливое детство, о котором мальчик впоследствии вспоминал с благодарностью, прошло в Кельне,  куда семья перебралась через  некоторое время после окончательного и полного прощения ее главы. А когда в 1587 году  Ян умер, Мария, примирившись с католической церковью (это не составило труда, ибо она никогда не разделяла протестантских убеждений своего мужа), вместе с детьми вернулась в Антверпен, где у нее сохранилась некоторая собственность, доставшаяся в наследство от родителей.

Питер Пауль и его старший брат Филипп стали посещать латинскую школу, дававшую неплохие основы гуманистического образования.  Затем будущий художник был определен в пажи к вдове графа Филиппа де Лален, Маргарите де Линь.

Это был путь, которым  молодой человек из хорошего, но небогатого рода, имел возможность войти в светское общество, рассчитывая на хорошую должность в системе государственного управления или политическую карьеру.

Несмотря на то, что двор сей аристократки выглядел весьма странно: любя двусмысленные игры и розыгрыши (она заставляла юных пажей переодеваться в женскую одежду и развле­кать гостей-мужчин), годы, проведенные в ее апартаментах, не прошли даром. Рубенс научился изысканным придворным манерам, в совершенстве овладел рядом языков: латынью, итальянским, французским, испанским, английским, немецким. А еще он стал интересоваться живописью. Причем, так истово, что мать согласилась забрать его со службы у графини и определить в ученики пейзажисту Тобиасу Верхахту.

Едва начав заниматься, Питер понял, что у художника, обладавшего весьма посредственными способностями, получить нечего, а потому перешел к Адаму ван Ноорту, где пробыл около четырех лет.

Затем продолжил учебу у одного из самых интересных художников Антверпена Отто ван Веена, обладавшего  превосходным вкусом и  входившего в элитарную группу «романцев», обучавшихся в Италии и впитавших гуманистические идеи Ренессанса.

В двадцать один год Рубенс достиг той степени мастерства, которая позволяла обрести самостоятельность, вступить в гильдию Св. Луки  — антверпенскую ассоциацию художников и ремесленников, завести  учеников. И первым, кто впоследствии смог назвать Рубенса своим  учителем, стал Деодатус Дель Монте, сын мастера серебряных дел.

В ту пору в Нидерландах считалось, что настоящее искусство существует лишь в Италии. Поэтому каждый, уважающий себя художник, непременно должен был побывать там. Вот и Питер Пауль, сев на коня, в один прекрасный день, а было это 9 мая 1600 года, направился в сторону Рима.

Его седельная сумка хранила бумагу следующего содержания: «Всем, кто прочтет или услышит настоящее письмо, бургомистр и городской совет Антверпена желают счастья и благополучия. Мы подтверждаем, что в нашем городе и округе по благому промыслу божьему можно дышать здоровым воздухом и что здесь не свирепствует чума, ни какая другая заразная болезнь». И далее о предъявителе: «Петрус Рубенс, сын Иоганна, в настоящее время едет в Италию по делам».

Там, благодаря солидным рекомендациям, наш герой попал к Винченцо I Гонзага, герцогу Мантуанскому, у которого и оставался на службе в течение всего своего пребывания в Италии.

Сначала в  его обязанности входило лишь копирование картин великих мастеров из коллекции герцога, одной из знаменитейших в Италии. Потом  хозяин, довольный успехами юного мастера, стал   посылать его в  разные города для снятия копий с интересных полотен, не имеющихся в его собрании. А в марте 1603 года последовало и более важное поручение: сопровождать ценные подарки для испанского короля Филиппа III.  

Рубенс отправился в путь. Но когда через несколько недель его  «караван» прибыл к месту назначения, то обнаружилось, что полотна, выполненные итальянцем Пьетро Факкети, «испорчены двадцати пятидневным ливнем — неслыханная в Испании вещь!». И ему пришлось заняться реставрацией.

Это было выполнено столь успешно, что мантуанский посол в Мадриде в письме к герцогу Гонзанге  сообщал: холсты стали выглядеть по-другому, и без тени сомнения были приняты за подлинники. Две же безнадежно пострадавшие картины «Гераклит» и «Демокрит» Питеру Паулю пришлось заменить собственными работами.  Они так понравились первому министру короля герцогу Лерме, что тот сразу же заказал художнику парадный портрет верхом на коне.

Картина, написанная в новой манере, имела   оглушительный успех и послужила толчком  тому, что о талантливом живописце узнали при  других  европейских стран.

Из своей  весьма удачной «командировки» Рубенс вернулся лишь через два года. А, вернувшись, стал просить у герцога разрешения покинуть его двор для «продолжения  своего учения» в Риме, где к тому времени обосновался его брат Филипп. 

Получив степень доктора права, тот поступил секретарем на службу к кардиналу Асканио Колонна. Поездка в Вечный город давала возможность более глубокого изучения работ великих мастеров и античной скульптуры, а так же знакомства с современными живописцами. 

Впрочем,  кроме выше указанных причин была еще одна. Тайная, но самая главная. Художнику, почувствовавшему свою силу, хотелось заявить о себе как о состоявшемся мастере. И это удалось.

В конце 1606 года, благодаря протекции кардинала Шипионе Боргезе, Рубенс получил серьезный заказ на исполнение алтарного образа для римской Новой церкви Санта Мария ин Валличелла,  для которой  написал «Мадонну с Младенцем, Святым Григорием Великим и святыми».

Мадонна с Младенцем, Святым Григорием Великим и святыми 1607 Музей изобразительных искусств. Гренобль

Но когда полотно  было закончено и водружено на отведенное ему место, мастера постигло разочарование. Неправильное освещение, бросавшее блики на картину, сводило на «нет» всю его работу. И тогда, просчитав все возможные варианты, он написал новую вещь,  отличавшуюся как материалом основы, так и композицией.

Годы, проведенные в Италии, стали для молодого художника определяющими. Детальное изучение античных канонов, приемов известных итальянских мастеров, манеры их письма и световых решений, дали возможность талантливому человеку, выбрав лучшее, определить свой неповторимый стиль.

Отныне его легкой руке станет подвластно все. Любая тема. На холсты лягут яркие краски занимательными сюжетами,  знаменитыми  рубенсовскими фигурами.

Понятие красоты соединится в единое целое с силой и здоровьем, которым он наделит своих героев. А доведение до совершенства техники лессировки (многослойного наложения тонких слоев полупрозрачных, жидко разведенных красок, просвечивающих одна из-под другой), мастер достигнет неповторимости в изображении кожи, лица, обнаженных частей человеческого тела. Недаром Гвидо Рени, конечно, не без иронии, скажет Рубенсу,  что тот примешивает  к своим краскам кровь, просвечивающую сквозь тонкую кожу богинь, героев, амуров. 

У него все было прекрасно, когда осенью 1608 года пришлось бросить  все и ехать домой к тяжелобольной матери. «Я спешу как безумный», — писал он в своем последнем письме из Рима секретарю герцога Мантуанского. Но как ни спешил, не успел. Сыновью любовь выразил воздвижением алтаря в церкви аббатства Св. Михаила, где Марию похоронили согласно завещанию, и украшению его привезенным из Рима тем самым вариантом картины с изображением Девы Марии, что не подошел  для Новой Церкви.

После шумной Италии родина его разочаровала и огорчила. Разоренная длительной войной с Испанией Фландрия выглядела плачевно. 

«Антверпен — большой город и большая пустыня, — вспоминает современник Рубенса, — потому что в течение того времени, которое мы здесь провели, я ни разу не видел, на протяжении одной улицы сорока человек одновременно; я не видел ни одной коляски и ни одного всадника; никто из нас не видел, чтобы в магазинах или на улицах продавали или купили хотя бы на один грош, несмотря на то, что оба дня, которые мы здесь провели, были рабочими днями… На улицах во многих местах растет трава».

Надо было как-то устраиваться на новом витке жизни. И, подавшись уговорам друзей, Рубенс отправился в Брюссель, где был представлен инфанте Изабелле и эрцгерцогу Альберту. Его обаяние и  образованность покорили  монархов, и вскоре Питер Пауль был удостоен звания придворного художника с годовым содержанием в 15000 гульденов и знаком особого расположения  — золотой цепи.

Будучи  ревностными католиками, эрцгерцог и его супруга считали  своим долгом строить грандиозные  храмы, украшенные статуями и монументальными полотнами. А для последнего   как нельзя более подходила новая мощная и жизнеутверждающая манера письма Рубенса.

Несмотря на то, что придворным художникам полагалось жить либо во дворце, либо неподалеку от него, он получил разрешение  обосноваться в Антверпене, ибо, «не желал снова становиться царедворцем».

Благодаря удивительным  врожденным и приобретенным  качествам, Рубенс умел вежливо, но упорно, отстоять свои интересы и независимость, добиваться  того, что другим было не под силу.

Одной из первых работ, выполненных по возвращении из Италии, было «Посещение Богородицей Св. Екатерины» для главного алтаря молельни Союза литераторов Антверпена.

За ним последовало «Поклонение Волхвов» для городской ратуши, которое спустя три года было преподнесено городским управлением экстраординарному послу испанского короля Кальдерону, «как наиболее драгоценный и редкий дар».

Поклонение волхвов 1624 Королевский музей искусств Антверпен

Примерно к этому же периоду относится «Диспут о святом причастии», который до сих пор находится в церкви Св. Павла в Антверпене.

Диспут о Святом причастии 1609

А также «Самсон, уснувший на коленях у Далилы».

Самсон и Далила 1609 Лондонская национальная галерея

Особо же стоит выделить  центральную часть триптиха «Снятие с креста» Антверпенского собора.

Снятие с креста Триптих в Антверпенском соборе 1612

Знаменитый английский живописец XVIII в. Рейнолдс писал о фигуре  Христа на ней: «Это одна из самых прекрасных его фигур. Голова, упавшая на плечо, смещение всего тела дают нам такое верное представление о тяжести смерти, что никакое другое не в силах превзойти его».

Октябрь 1609 года стал для  Рубенса особенным. В этот месяц  состоялось его бракосочетание с 18-летней Изабеллой Брандт, высокой и красивой темноволосой девушкой, дочерью секретаря городского суда.

Столь важное событие в его жизни нашло отражение в картине «Жимолостная беседка», где он изобразил себя вместе с молодой супругой в саду под пышным  распустившимся кустом.

Портрет с Изабеллой Брадт 1609. Старая Мюнхинская пинакотека

Солидному женатому человеку нужно соответствующее жилье. И Питер Пауль приобрел двухэтажный особняк на улице Ваппер,  впоследствии переименованной в улицу Рембрандта.

Простую постройку художник превратил в настоящий итальянский палаццо, украшенный статуями, вазонами, колоннами. Отдельно же стоящую ротонду выделил под любовно собираемые произведения искусства. 

Особая гордость ее — полотна Тинторетто, Веронезе и Тициана, считавшиеся предшественниками нидерландской и германской школ Северного Возрождения, мастеров, на  творчестве которых он учился.

Зажиточный человек мог позволить себе стать серьезным и страстным коллекционером, собравшим такую коллекцию, что посмотреть на нее в разное время приезжали инфанта Изабелла, Мария Медичи, польский король Сигизмунд.

Время выбирает себе любимчиков. И Рубенсу выпала особая удача – стать одним из немногих художников, которым сопутствовали прижизненная слава и почет. Он был засыпан заказами, справиться с которыми не имел физической возможности, а потому в их исполнении принимали ученики, работавшие в мастерской мэтра.

Попасть туда из-за колоссального конкурса было непросто. Зато те, кому улыбалась удача, благодарили ее за оказанную честь. Ведь именно здесь начинали свой путь в искусстве Якоб  Йорданс, Франс Снейдерс, Антониус ван Дейк.

Тщательно продумав сюжет, Питер Пауль делал небольшой эскиз, обозначал основные цвета. Затем наброски переносилось на полотно,  и к работе приступали ученики, которые специализировались в узких жанрах.

Кто-то рисовал пейзаж, кто-то фигуры людей, кто-то животных. Перед сдачей картины заказчику мэтр собственноручно проходился кистью по тому, что получилось: подправлял, дописывал некоторые детали.  И, согласно искусствоведам, лишь немногие вещи написанные одной его рукой.

Надо сказать, что свой талант Рубенс считал даром свыше.  Оттого относился к нему весьма уважительно. Перед тем, как приступить к работе, надевал роскошные одежды, для  создания праздничной атмосферы приглашал музыкантов. И только настроившись на соответствующий лад, подходил к мольберту.

Чтобы выдержать невероятную нагрузку, мастеру приходилось строго соблюдать распорядок дня. Поднявшись в пять утра и приведя себя в порядок, шел в церковь к ранней мессе.  Оттуда –  в  мастерскую. Пока писал, слушал чтение любимых древнеримских авторов: Плутарха, Сенеку или Тацита.  Одновременно диктовал письма и разговаривал с визитерами. 

Днем — перерыв на обед,  после которого работал до тех пор, пока не подходило время верховой прогулки. Вечерние часы уделял светской жизни, а завершал день ужином в кругу друзей, среди которых были гуманисты, ученые, политические деятели, отличавшиеся высокой культурой, разнообразными познаниями и интересами. 

Будучи противником излишеств,  почти не пил, ел умеренно.  И в это, несомненно, трудно поверить, глядя на его  полотна с торжеством пиршеств и вакханалий толстогу­бых пучеглазо-рогатых, нередко на козлиных ногах, сатиров и силенов из свиты Диониса, где те  изображены в разнузданно-пьяном,  непотребном виде в компании таких же, как и они, хмельных вакханок и  сатиресс.

А знаете, почему? Потому что  это не его взгляд на мир. Это  своеобразная сатира. Прислушайтесь. И вы услышите  тихий смех  человека, с  сожалением глядящего на диких существ,  у которых рассудок помутился  в результате опьянения. Оттого так  хороши непривычные (даже неприличные) для взгляда обывателя эти полотна.

Рубенс хорош в этих работах точно так же, как и во всех прочих.  Хорош, потому что уникален. Ведь любая тема любого жанра под его кистью становилась шедевром. Это и  религиозные картины,  о которых шла речь выше, и аллегорические.

Союз Земли и Воды 1618 Эрмитаж Петербург
Марс и Венера Государственный Эрмитаж -Петербург

Картины с изображением зверей.

Охота на львов 1621 Старая пинакотека. Мюнхен
Охота на крокодила и бегемота. 1616. Старая пинакотека Мюнхен

А это величественные пейзажи с горами, кряжистыми деревьями, бескрайними полями …

Возчики камней 1620 Эрмитаж Петербург
Пейзаж с радугой 1632-1635 Эрмитаж Петербург

И, конечно, портреты. Как  парадные, так и семейные. В частности родных: жены Изабеллы, дочери Клары Серены, сыновей Альберта и  Николаса,  племянников, усыновленных после смерти брата.

Плортрет Изабеллы Брандт Около 1625-1626 Галерея Уффици Флоренция
Портрет Клары Серены около 1616
Коллекция Лихтенштейнов, Вадуц. Вена
«Портрет Альберта и Николаса, сыновей художника» Около 1624-1625 Вадуц. Картинная галерея княжества Лихтенштейн

Кстати,  это его дети присутствуют в многочисленных изображениях Святого семейства, куда художник переносил схваченные и запечатленные в набросках позы младенцев.

Святое Семейство со святым Франциском
ок1630. Королевское собрание Англия
Святое семейство со святой Анной 1630 Музей Прадо  Мадрид
Святое Семейство со святой Елизаветой и маленьким Иоанном Крестителем
Национальная галерея Буэнос-Айрес

Так как Рубенс был не только известным живописцем, но и   знатоком искусства, то у него имелись прочные связи со многими  влиятельными людьми по всей Европе.

Этим пользовались правители Фландрии, дававшие художнику не раз дипломатические поручения. И, благодаря выдающемуся  уму и блестящему дару слова их посланнику удавалось находить оптимальные решения весьма щекотливых вопросов.

Однажды, это было в начале 1622 года, его отправили с секретными дипломатическими поручениями в Париж, где через посла эрцгерцогини он познакомился с казначеем Марии Медичи, аббатом де Сент-Амбруаз,  который представил его королеве-матери.

Та, помирившись с сыном,  вновь поселилась в Люксембургском дворце, построенном для нее Саломоном де Броссом  и покинутым в результате конфликта два года тому назад. 

Вернувшись в свои  апартаменты, она решила обустроить их по своему вкусу, украсить галерею дворца картинами, иллюстрирующими различные эпизоды ее жизни.

Приняв заказ, Рубенс оказался в нелегком положении. Во-первых, Мария была далеко не красавицей, во-вторых, в ее жизни, бедной значимыми событиями, трудно было отыскать нечто особенное. 

Мария Медичи, королева Франции 1622, Прадо Мадрид

Поразмыслив, художник решил обратиться к аллегории. Он окружил вдовствующую королеву олимпийскими богами, нимфами, купидонами, всевозможными добродетелями.  Полотна, интересные резким контрастом  между обнаженными мифологическими персонажами и одетыми в пышные одежды французскими придворными, стали одними из лучших созданных этим мастером.  Двадцать одна картина, размещенная в специальной галерее, и сегодня составляет  гордость Лувра. Вот некоторые из них.

Рождение Марии Медичи 1621-1625 Лувр Париж
Представление портрета 1621-1625 Лувр Париж
Прибытие в Марсель 1621-1625 Лувр Париж
Смерть Генриха IV и провозглашение регентства 1621-1625 Лувр Париж
Совершеннолетие Людвика XIII 1621-1625 Лувр Париж

Окончив эту работу, Рубенс приступил было к созданию картин, отражающих жизнь короля Генриха IV. Но этому помешал могущественный кардинал Ришелье, главный политический советник Людовика XIII. 

Настроенный против союза Францией с Испанией, он, зная о симпатиях Рубенса, не желал дальнейшего пребывания художника при французском дворе. И тот без сожаления покинул место, в котором чувствовал себя не слишком комфортно. 

Свидетельством тому письмо, датированное 13 мая 1625 года написанное французскому ученому, его другу Пейреску: «В общем я задыхаюсь при Парижском Дворе, и может статься, если мне не заплатят с быстротой, равной исполнительности, с какой я служил Королеве-Матери, что я не так легко вернусь сюда (это пусть останется между нами), хотя до сих пор я не могу жаловаться на Ее Величество, так как задержки были законны и извинительны».

Летом 1626 года в его дом постучалось горе. После семнадцати лет счастливой супружеской жизни умерла Изабелла. Ее  унесла чума, свирепствовавшая в ту пору в Антверпене. Вторая горькая потеря после смерти три года назад двенадцатилетней Клары Серены. 

Рубенс в отчаянии. « Воистину я потерял превосходную подругу, — пишет он, роняя на лист бумаги слезы. — Она не обладала никакими недостатками своего пола; она не была ни суровой, ни слабой, но такой доброй и такой честной… Эта утрата поражает меня до самых глубин моего существа….  Я думаю, что путешествие помогло бы мне… ибо она одна наполняет мой опустелый дом, она одна покоится на моем опустелом ложе…»  

Забыться, уйти от действительности, можно  было лишь, окунувшись с головой в работу. И Питер Пауль много писал (огромный холст «Поклонение волхвов» был  сделан всего за шесть дней). 

Поклонение волхвов 1626 Лувр Париж

Выполняя поручения инфанты Изабеллы, посещал Голландию, Францию, Испанию и Англию. Монархи же тех стран, пользуясь случаем, старались использовать главный дар посланника.  Так совещания с Карлом I проводились не иначе,  как с кистью в руках.  Недаром существует расхожая байка о том,  как один из придворных, увидев  его за мольбертом, удивленно спросил: «Господин посол занимается живописью?» — «Нет, милорд, — отвечал Рубенс, — живописец занимается иногда дипломатией».

После окончания работы над портретом появились заказы на девять сюжетов для потолка Банкетинг- Хауса. Того самого, из  окна которого в 1649 году несчастный король  шагнул прямо на  плаху. Он расписал потолок  аллегорическими сценами, где в обрамлении многочисленных херувимов изобразил историю царствования Иакова I, рождение и коронацию Карла I. Затем создал «Минерву, покровительствующую Миру», которая была вывезена за рубеж и после долгих странствий возвратилась в Англию, и заняла почетное место в Национальной галерее.

Минерва, защищающая Мир от Марса 1929 национальная галерея Лондон

За удачную дипломатическую деятельность в области перемирия двух ведущих европейских стран Рубенс был удостоен английским  монархом дворянства и звания кавалера Золотых шпор, а от испанского получил звание секретаря тайного совета и титул государственного советника.

Не смотря на столь высокие звания и почести, Рубенс тяготился  возлагаемой на него миссией тайного дипломатического агента, и решил сбросить золотые оковы некогда подаренной цепи. «Судьба и я, мы испытали друг друга… Я мог бы доставить историку точные и правдивые сведения, весьма отличные от тех, которым придают веру вообще…  Вот, тогда-то я и решился рассечь золотой узел… и вернуть себе свободу… и, воспользовавшись коротким секретным путешествием в Брюссель, бросился к ногам Ее Светлости и умолил ее… позволить мне служить ей, не покидая дома». Но инфанта  была неумолима.

Прошло несколько лет с тех пор, как не стало любимой жены, и Питеру Паулю захотелось вновь создать семью. Он стал ухаживать за  своей дальней  родственницей Сюзанн  Фоурман, но та предпочла ему другого.

Минуло еще два года. И однажды, нанеся визит отцу несостоявшейся невесты, Рубенс неожиданно для себя увидел очаровательное существо. 

Младшая сестра Сюзанн за те годы, что он не бывал в доме ее родителей,  из неловкой девочки превратилась в девушку. Юная, прелестная в своей рас­цветающей женственности, она воплотила тот идеал фламандской красоты, которым Рубенс восхищался всю жизнь.

«Я решил снова жениться,— писал он  другу,— потому что не чувствовал себя созревшим для воздержания и безбрачия. Я взял молодую жену, дочь честных горожан, хотя меня со всех сторон старались убедить сделать выбор при дворе…. Я хотел иметь жену, которая бы не краснела, видя, что я берусь за кисти, и, сказать по правде, мне показалось жестоким потерять драгоценное сокровище свободы в обмен на поцелуи старухи».

6 декабря 1630 года колокола церкви Синт-Якобскерк радостно зазвонили в честь новобрачных.  53 – летний  Питер Пауль, «кавалер секретаря тайного совета ее Величества и камер-юнкер ее высочества принцессы Изабеллы», необыкновенно помолодевший, сочетался браком с 16-летней Еленой.

Рубенс снова счастлив. Очаровательная супруга, родившая пятерых детей, стала, как это бывало обычно, и любимой натурщицей.  Дородная, румяная, веселая, точно языческая богиня, она заставляла его восхищаться и давала возможность воплощать мечту. Ведь образ белокурой красавицы с красивым разрезом больших блестящих глаз  всегда присутствовал в  его творениях, где воспевалась сила всепобеждающей любви.

С этого времени лишь одна женщина вдохновляла его гений,  выводивший образ любимой в многочисленных картинах и портретах: одетую, нагую, одну, с детьми, с  ним самим…

Юная красота волновала и возбуждала Питера Пауля настолько, что одна за другой рождались картины, в которых Елена одаривала своими чертами и своим телом всех олимпийских богинь, возникавших в вообра­жении художника.

Елена Фурман в свадебном платье, 1630 Мюнхен, Старая пинакотека
Питер Пауль Рубенс. Венера, Марс и Амур, ок. 1636
Елена с дочерью Кларой-Джоанной и сыном Франсуа ок. 1636, (портрет не закончен) Лувр Париж
Питер Пауль Рубенс. Рубенс с женой и сыном Питером Паулем, ок. 1639 Метрополитен музей искусств, Нью Йорк, США

Ему было так хорошо и комфортно дома, что покидать его вовсе не хотелось. Однако от предложения Филиппа IV, выстроившего себе  Охотничий замок близ Мадрида, отказаться было невозможно, и Рубенс отправился украшать новое жилище испанского короля живописью на темы «Метаморфоз» Овидия. Написать восемь больших полотен для нижнего зала и двенадцать для другого, этажом выше, стареющему  мастеру было уже не под силу. А потому, заручившись от монарха полной свободой действий в выборе помощников, он набросал эскизы, которые и раздал почти всем своим ученикам. Сегодня дело их рук под истинными именами  создателей можно сегодня увидеть в Прадо.

Управившись за год с небольшим, Питер Пауль снова был свободен.  Вернувшись домой, он решил для себя: «Все. Надоело писать парадные портреты на заказ. В моей работе есть только место для любви»  И для того, чтобы никто не тревожил, не нарушал идиллию,  купил  загородное имение Стен, куда и переехал с семьей из Антверпена.

Счастливый настолько, насколько может быть счастливым простой смертный, он стал писать только то, что было дорого  его сердцу: пейзажи и  жену.  Искусствоведы считают, что вершиной его  творчества последних лет можно считать картину «Шубка» из собрания Венского музея,  где обнаженная женщина отдыхает в перерывах между сеансами позирования в накинутой на плечи бархатной, отороченной мехом шубке, сползающей с плеча и поддерживаемой в перекрестном движении обеими руками.

Пушистые золотые волосы, распущенные по плечам, прихвачены лен­той. Полная раскованность и непринужденность позы помогли создать редкий по откровенности личного чувства образ, ставший шедевром.  

Портрет Елены Фурман в шубе, 1638- Художественно-исторический музей,
Вена

Он писал Вирсавию, мать Соломона, которую царь Давид увел у своего военноначальника Урии,

Туалет Вирсавии, ок. 1635 Дрезденская галерея Дрезден

В какой-то момент неожиданно отказала пораженная подагрой правая рука.Только Питер Пауль не сдался. Переложил кисть в левую руку и продолжил работу. Но не надолго. Резко усилившиеся и участившиеся приступы ревматизма сделали его жизнь невыносимой.

Болезнь предупреждала о том, что смерть может настигнуть в любую минуту, а потому 27 мая 1640 года Рубенс с помощью нотариуса составил завещание, в котором предложил разделить семейные портреты между детьми от обеих жен, а «Шубку» отписал лично Елене.  

Карандашные рисунки  должны были достаться тому из сыновей, который пожелает стать художником или той из дочерей, что выйдет замуж за  живописца. В противном случае они должны быть проданы.

В жутких мучениях прошло два дня, и задыхающийся от нехватки воздуха, снедаемый лихорадкой, Рубенс испустил дух на руках своей жены, не дотянув  месяца до 63-летия.

Он умер,  не зная, что спустя восемь с половиной месяцев у него родится последний ребенок — дочь Констанция Альбертина.

Погребение состоялось при большом стечении народа в церкви Св. Якова. В метрической книге прихода сохранилась следующая запись: «2 июня была отслужена заупокойная месса по мессеру Петеру Паулю Рубенсу, погребенному в склепе мессера Фоурмана и скончавшемуся за три дня до этого. Тело сопровождал хор церкви Богоматери и 60 факельщиков, причем факелы были украшены крестами из красного шелка. Мы спели «Мiserere» и другие псалмы. У гроба горело шесть свечей».

Когда после похорон семья занялась подсчетом того, что осталось после художника, то оказалось, что наследства (около семисот тысяч флоринов, включая стоимость коллекционных вещей), с лихвой хватит на всех наследников.

С согласия архиепископа, поддержанного эрцгерцогом, вдова воздвигла в церкви Св. Якова часовню, хранящую останки Рубенса и поныне. Ее алтарь украшен картиной, где  живописец изобразил себя Св. Георгием. Радом с ним — Изабелла Брандт в образе Девы Марии, Елена Фоурман  — Марии Магдалины,  а один из  его сыновей, тоже Питер Пауль — младенец-Иисус.

 Святой Георгий. Картина, над могилой Рубенса. Антверпен. Церковь Святого Иакова.

Промчалось, пролетело  два века. И в XIX  столетии художники неожиданно вновь заговорили о Рубенсе. Они восторгались этим поразительным мастером, создающим красками настоящую симфонию земной жизни.  Недаром Делакруа говорил Эдуарду Мане: «Надо видеть Рубенса, надо Рубенсом проникнуться, надо Рубенса копировать, ибо Рубенс — Бог». 

И был прав. Ибо немногие могут соперничать с ним в универсальности, широте и творчес­кой мощи. Оттого и мы с восторгом глядим на его картины, о которых в энциклопедии сказано так: «Все в его картинах чрезвычайно конкретно и почти осязаемо: гладкость человеческой кожи и шелковистость волос, разноцветные ткани и блеск металла, прозрачная глубина воздуха и совсем иная прозрачность текущей воды».

2007 «Шарм»

  Использованный мтериал

«Рубенс», Авермат Роже, серия «Жизнь в искусстве»,  1977

Рубенс, Питер Пауль. Все картины художника — Gallerix

Галерея Медичи в Лувре — Википедия

Питер Пауэл Рубенс (1577 г-1640) — Claw.ru: Энциклопедия …

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Шагнувший сквозь века: 4 комментария

  1. Спасибо большое. Отличная статья. » шубка» для меня оказалась открытием. Танюша, ты умница!!!!

  2. С большим удовольствием прочитала публикацию,специально пойду в Эрмитаж,чтобы особо смотреть Рубенсовские залы .В мюнхенской пинакотеке очень запомнился счастливый Рубенс с молодой второй женой Еленой

Добавить комментарий для Татьяна Герасименко Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: