Значок

Прошло уже  десять лет с того момента как, покинув насиженное место, мы перебрались в Израиль. Новая жизнь с ее бесконечными проблемами захватила полностью. Но тех, у кого в Союзе прошла значительная часть жизни (особенно  это  касается  людей  старшего  поколения), не оставляют воспоминания. И приходят среди прочих историй на ум самые забавные. Вот одна из них.

Однажды мой отец, Варшавский Семен Тимофеевич, врач по профессии, много лет проработавший в Республиканском институте онкологии и радиологии в должности ученого секретаря,  разбирая вещи,  привезенные с собой, наткнулся на значок, выпущенный ко 3-му Всесоюзному съезду онкологов.

Вроде бы нечего особенного. Так, металлическая бляшка. Но история ее появления на свет, характерная для советской действительности, показалась мне интересной.

Так как съезд должен был проходить в Ташкенте, то за организацию всех мероприятий,  отвечал тот самый институт, в котором и работал отец.

Такие мероприятия всегда требуют значительных  затрат энергии и усилий. А  если  учесть, что мероприятие намечалось проводить в Узбекистане, где гостей всегда принимали по высшему  разряду, не трудно представить, какая началась кутерьма.  Месяца за три были созданы специальные комиссии,  решающие вопросы по приему и размещению делегатов, осуществлению культурной программы, подготовки подарков и сувениров.

В силу занимаемой должности именно отцу пришлось вплотную заниматься рядом организационных вопросов.  Одним из них был выпуск съездовского значка.

Директор института Д. М. Абдурасулов,вызвав его, сказал:  «У Вас имеется много знакомых среди художников.  Обратитесь к ним с  просьбой сделать эскиз.»

— Выполняя поручение, — рассказывает отец, — я встретился с Евгением Исааковичем  Владимировым, так как именно он специализировался на подобной графике.

Он пришел на заседание институтской комиссии, куда входило все руководство и попросил высказать пожелания по поводу того,  как должна выглядеть эта вещь.

После ряда предложений сошлись на том, что на значке должны быть соответствующие атрибуты, а кроме них — портрет Авиценны, ибо в следующем, 1980 году, отмечался 800-летний юбилей со дня рождения  этого среднеазиатского ученого, чья роль в  области медицины неоспорима.

Эскиз и макет, привезенные через несколько дней Владимировым были одобрены институтским  начальством,  и наш директор отправился для утверждения в Москву, где был союзный оргкомитет.

С первого заседания в гостиницу он вернулся обескураженный. Предложенный вариант значка принят не был из-за того, что один из зам. министров, посмотрев на предложенный макет, спросил:  «А что это за личность в чалме?»

Ему объяснили. Но  он  все равно не отступился от своей позиции: «Убрать. Что получится,  если каждая республика начнет  выставлять  на всемирный съезд портреты своих стариков?»

Это сильно расстроило нашего директора, так как именно от был инициатором данной идеи. Но его успокоили. Сказали: «Не переживай. Через несколько дней этот человек уезжает в заграничную командировку. Мы соберемся снова и все что надо, утвердим.»

Сказано — сделано. Через неделю он, действительно, вернулся с подписанными бумагами. Дальше предстояло проворачивать все на месте. Потребовалось утверждение макета в министерстве культуры.

Это уже предстояло делать мне. Когда я отправился туда, то выяснилось, что очередное заседание недавно прошло. Надо ждать следующего, планируемого через месяц. А время поджимало. Надо было искать выход из создавшегося положения. Я обратился с просьбой к своему бывшему больному, крупному архитектору, имевшему влияние в тех кругах. Он пообещал подумать, и придумал. Подобрав еще ряд вроде бы неотложных вопросов,  вынес их вместе с этим на дополнительное, внеочередное заседание.

Однако собрать кворум из членов  комитета  оказалось делом непростым. Нам пришлось, взяв институтскую служебную машину, объездить дома всех необходимых людей м свезти их в министерство.

Короче говоря, наконец, получили заключение. Казалось бы, можно приступать к работе. Но возникло новое препятствие. Потребовалось утверждение  портрета нарисованного художником на соответствие личности с оригиналом.

Снова отправился в министерство культуры. Оно должно было дать свое заключение по этому вопросу. Пришел. Меня встретил один из работников, сказавший, что в этом вопросе не компетентен и пригласил нас вместе с художником прийти через несколько дней на худсовет, где два специалиста-узбека должны были дать свое заключение.

Мы пришли. Они посмотрели на эскиз и в один голос заявили, что их не устраивает чалма, что она нарисована неправильно, потому что складки на ней не соответствуют рангу этого ученого.

Евгений Исаакович тут же, учтя замечания, сделал новый набросок, который был одобрен и утвержден. Получив так же разрешение на фабрикацию, я отправился в следующее министерство — легкой промышленности для того, чтобы выяснить, как и где можно заказать такие значки.

Оказалось, что единственным предприятием, выпускающим подобную продукцию, является самаркандская сувенирная фабрика. Но прежде, чем обращаться туда, необходимо посетить министерство металлургической промышленности  для  получения  резолюции,  в которой оговаривалось отсутствие в заказываемых изделиях наличия драгметаллов.

Наконец, оформив все бумаги,  я отправился в Самарканд. Там заказ приняли, но  сказали,  что придется ждать не менее полугода,  так как существует определенный порядок выполнения и  живая  очередь. Ничего поделать нельзя.

Надо было снова искать ходы-выходы. И я отправился к заведующему областным онкологическим  диспансером Ибрагимову — единственному человеку, которого  знал в этом городе,  надеясь через него найти какие-то варианты решения проблемы.

На мое счастье оказалось, что директор той самой фабрики, куда я обращался, никто иной как его родной дядя.  Единственный звонок в считанные  минуты  решил проблему, и назавтра я уехал с оформленным заказом, который был выполнен в нужные сроки.

Прошло несколько лет.  История забылась. Но совершенно неожиданно я вспомнил о ней в разговоре с членами американской делегации, которую принимал наш институт.

Мы сидели в чайхане, ели плов и в приватной беседе коснулись вопросов организации международных симпозиумов.  Я рассказал эту историю. Когда ее  перевели на английский, наши гости рассмеялись.  А один из профессоров сказал:

— Это невероятно. Коснись такое меня, я бы поступил следующим образом.  Вызвав секретаря, дал ему задание, а на следующий день, встретившись с представителями всех фирм,  занимающихся такими делами, выбрал бы наиболее подходящую. На повестке дня стоял бы единственный вопрос относительно цены.

                              2000

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: