История с хвостиком

Когда мы поженились, то родители купили нам новенькую однокомнатную кооперативную квартиру, которая находилась на Чиланзаре, в новообразованном квартале «Е», прямо за замечательным магазином «1000 мелочей».

Не успели мы туда въехать, как Леня встретил своего однокашника по техникуму Рафика, который, оказывается, поселился в  соседнем подъезде. Только  прожили мы в этой квартире недолго. Через полгода моего мужа,  как молодого специалиста, послали от НИИ, в котором он работал в конструкторском бюро, на сбор хлопка. Мне не хотелось оставаться дома одной и я, недолго думая, перебралась на неопределенный срок к родителям.

Когда Леня через месяц смог на пару дней выбраться из колхоза, и мы отправились к себе, то, открыв дверь, пришли в ужас. В нос шибанул жуткий запах затхлости, а вся новенькая мебель (прекрасный гарнитур «Магнолия», подаренный на свадьбу) был засыпан толстым слоем влажной штукатурки.

За время нашего отсутствия соседка сверху (как оказалось, дама сомнительного поведения) забыла закрыть кран с горячей (!) водой, и она затопила нашу квартиру, практически уничтожив ее.    Жить там без капитального ремонта было невозможно, дешевле было  сдать обратно в кооператив,  что и сделали.  А сами вернулись к родителям.

Тем не менее, дружба, завязавшаяся с Рафиком и Ритой, не оборвалась. Порой мы бывали в их  доме, где  всегда были рады гостям, а потому  в двухкомнатной квартире с интересной штукатуркой на стенах (в столовой, по ярко-розовому полю были разбросаны  ассиметричные серебряные звезды, а в  темно-синей спальне эти же фигуры имели золотой цвет) можно было встретить самых разных людей.

Именно там мы познакомились с Севой и Юлей. Это было незадолго до отъезда Рафика в Америку. Он уехал, а отношения с этой парой лишь окрепли. (Сева потом неоднократно повторял: «Мне   Рафик сказал: «Я уезжаю, а тебе оставляю Леню!»)

Нам было интересно общаться. Наверно потому, что наши духовные интересы совпадали. . Как и мы, они любили ходить в театр, иногда посидеть в ресторане, были в курсе всех новинок в сфере культурной жизни Ташкента. А, кроме того, Сева, будучи по профессии адвокатом, каждый раз словно фокусник, вынимающий из шляпы зайца, вытаскивал из памяти интереснейшие истории, связанные с уголовными делами из его практики.

Но через несколько лет эта идиллия нарушилась. Ребята развелись, Юля, забрав Маришку, уехала в Москву, к маме, а Сева остался один и через некоторое время  стал подыскивать себе пару.

Порой по воскресеньям приходил к нам в гости с очередной  претенденткой на роль жены, от которых отбоя не было.  Ведь женихом он был завидным. Статус, машина, двухкомнатная квартира в самом центре города…  Только ни одной из этих женщин не суждено было войти туда  хозяйкой.

Его, наверно вполне устраивала определенная степень свободы. Проблемы возникали раз в год, в его день рождения. Так как заниматься домашними делами  он не любил, да и, честно говоря,  совершенно не был приспособлен к этому, то  накануне знаменательной даты обзванивал друзей и заказывал конкретные блюда, которыми мы и заставляли стол. «Татка, — раздавалось в телефонной трубке, — тебе не трудно будет сделать «Прагу»? Нет? Премного благодарен». Кто-то делал салаты, кто-то другую закусь…

Лене же всегда выпадало готовить плов, который он делал потрясающе. Такого плова, как у него, не получалось ни у кого. Все наши друзья просто обожали это блюдо. Как истинный пловчи, гордящийся  своим мастерством, он священнодействовал  неспеша, соответственно специальным правилам.  И всегда все получалось прекрасно. Но вот однажды…

Однажды произошло нечто невероятное. Это было менее чем за год  до нашего отъезда, который никоим образом  не планировался, а потому мы решили поменять мебель. 

Не секрет, что в конце 80-х в магазинах ничего приличного купить было невозможно. И вот через кого-то нам порекомендовали водителя мебельного фургона, что должен был привести немецкий гарнитур. О том, что это за набор, мы и понятия не имели. Брали запечатанные ящики, словно кота в мешке. Когда рабочие занесли все в дом, сгорая от любопытства, мы отодвинули краешки фанеры чтобы увидеть хотя бы цвет обивки и убедиться в том, что покупка сделана не зря.  Забегая вперед,  скажу, что гарнитур, и впрямь, оказался знатным.  А тогда удовольствие знакомства с приобретением пришлось отложить, потому что надо было торопиться к Севе на день рождения.  

В связи с этим событием  Лене пришлось делать все впопыхах. Когда зирвак (мясо, пережаренное с луком в сильно накаленном жире, вместе с морковью, заправленное пряностями и специями) был готов, то, остудив котел настолько, что  его можно было транспортировать, мы отправились в гости.

Обычно муж брал для плова кругленькие зерна  особого сорта, который покупал всегда у одной из кореянок  на Алайском базаре. А тут не успел этого сделать и попросил  запастись рисом  Севу. Тот, конечно, задание выполнил. Только что это был за рис – неизвестно. Известно лишь то, что, попав в котел, он начал моментально разбухать. Наружу полезла настоящая мишкина каша. Странная, неопределенного серого цвета.  Такая же, как описывал Николай Носов в замечательной детской книжке,  которая так и называлась «Мишкина каша»

Сначала Леня остолбенел. Потом начал  выгребать излишки, наполняя подаваемые хозяином миски и мисочки. Бесполезно. Каша, ибо то, что варилось в котле, никакой уважающий себя повар не мог назвать пловом, перла и перла через край.

Когда, наконец, «стихию» удалось укротить, и доварить то, что заполняло котел до краев,  на  столе, к великому огорчению моего мужа, появилось блюдо, наполненное чем-то неопределенным и по вкусу, и по цвету.  Половина риса была разварена, половина  — осталась полусырой  Гости, ожидавшие деликатеса, с удивлением уставились на него. Но съели. Ведь больше рассчитывать было не на что.

Описанный мной казус имел место лишь однажды. Обычно плов получался отменным. И здесь,  в Израиле, где не было привычных продуктов (хлопковое масло заменяло  соевое;  вместо  баранины, которая была нам не по карману, брались индюшатина или курица, вместо привычного риса — длинненький персидский), он,  все равно, всегда плов получался отличным.

Даже в тот единственный раз, что был изготовлен мной под его руководством. А в  бордовой тетрадке  сохранился рецепт, написанный лениной рукой и оставшийся для меня памятью. См. Узбекский плов

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: