С третьей попытки

Все было поистине прекрасно. И невеста, блиставшая белоснежным великолепием, и жених в смокинге и бабочке — нарядах, присланных американскими родственниками. Да и вообще все действо, проходившее в лучшем ресторане города и запечатленное кинокамерой (в ту пору видео еще не существовало) вполне соответствовало сценарию голливудского фильма.

Когда, изначально имевшее место напряжение спало, родители, успокоившись, смогли констатировать: не подкачали, провели все по высшему разряду.

Они с удовольствием смотрели на гостей, наслаждавшиеся прекрасной кухней, на молодежь, плясавшую от души под идышские мелодии и одесские песни, выслушивали поздравления и комплименты. Ни у кого не было и тени сомнения, что у этой, замечательно смотрящейся пары, впереди — прекрасная жизнь.

И только старый дедушка, сидя в уголке и глядя на происходящее. думал: «Как было бы хорошо, коль счастье можно было бы мерить деньгам, затраченным на весь этот антураж». (Дед любил пофилософствовать, употребляя при этом высокопарные выражения.)

После торжества, как и полагается, молодые отправились в свадебное путешествие с медовым месяцем, вернее двумя, проведенными у моря. А когда возвращались домой, то их было уже не двое, а трое. Третий, еще не зримый, давал знать о себе тошнотой и небольшими обмороками будущей матери.

Ребятам, чтобы не стеснять, сняли квартиру. До родов все было прекрасно. Рая, хоть и неумело, вела хозяйство, ожидая мужа с работы, стряпала обед. Пусть не всегда вкусный, не всегда съедобный, но, приготовленный руками любимой, он был самым замечательным. И видя, как трудится жена, Вадим старался ей во всем помогать.

Так продолжалось до тех пор, пока не родился малыш. С его появлением на свет все переменилось. Покрутившись некоторое время среди пеленок, сосок и бутылочек с молоком, молодая мама, не выдержав свалившейся на нее нагрузки, прибегла к помощи родни. Как только за мужем захлопывалась дверь, тут же уходила с дочкой к родителям.

Там обе бабушки (старая и молодая) возились как с ребенком, так и с ней самой, самой младшей, самой любимой из четырех детей. Вечером Вадим заходил за своими девочками, и они шли домой. А там было пусто, неуютно, голодно. После целого рабочего дня ему приходилось идти на кухню готовить ужин, который к ночи уже не лез в глотку. Но, любя жену и дочку, он терпел и молчал, надеясь, что через некоторое время  ребенок подрастет и все встанет на свои места, наладится.

И вполне возможно, так все и случилось бы, не вмешайся свекровь, вадимова мать. Сильно разозлившись на невестку и ее семью, выговорила все, что думала по этому поводу и предложила сыну: «Если она так себя ведет и пользуется услугами свой мамы, не забывай, что ты тоже не подкидыш. После работы приходи ко мне. Напою и накормлю. Да еще и с собой дам завтрак, чтобы ты не уходил из дома голодным».

Ей удалось убедить свое чадо. Теперь после работы он шел в отчий дом. Такое положение дел не понравилось ни жене, ни теще. Между сторонами возникли трения, нередко переростающие в скандалы.

Если на стороне Вадима была лишь мать (отец, считая все эти перепалки бабьим делом, не вмешивался), то Рая ощущала мощную поддержку в лице всех членов семьи.

Если бы кто-нибудь из посторонних вдруг услышал то, что говорилось в этом доме о родственнике, то создалось бы нелицеприятное впечатление об изверге, деспоте, тиране, требующем от жены невесть чего.

— Она не обязана тебя обслуживать, — говорила теща. — Девочка выходила замуж вовсе не для этого.

— А для чего? — спрашивал зять.

— Для того чтобы ты мог создать ей нормальную обеспеченную жизнь.

— Но ведь я не гуляю, работаю, — возражал он.

-Не знаю, что ты делаешь, — обрывала теща. — Только, взяв жену, должен содержать ее нормально.

Как ни обидно, но ни у него, ни у нее не хватило ни сил, ни ума вернуться к прежним отношениям. Подав на развод, Вадим ушел к родителям. Рае же родственники сняли квартиру, мотивируя тем, что молодая женщина, должна каким-то образом устраивать свою жизнь.

И она, не растерявшись, стала ее устраивать. В скором времени завела себе любовника. Оформлять отношения не спешила. Но, тем не менее, когда Борис купил в новом районе кооперативную квартиру, перебралась туда вместе с девочкой.

Периодически Вадим посещал ребенка, и Рая, которая в душе любя бывшего мужа, о случившемся, во время отсутствия нового избранника (например, когда тот уезжал на несколько дней в командировку), с удовольствием принимала его. Но вернуть все назад ни тот, ни другой не хотели. Понимали, что склеенную вазу целой не сделаешь.

Подумывая о том, что не плохо было бы все-таки как-то определиться, Вадим стал встречаться с раиной подругой. Та училась в другом городе и приезжала лишь на каникулы. Вера ему нравилась, и серьезная связь, по идее, должна была закончиться свадьбой. Но тут на дыбы встали его родители.

Узнав от знакомого рентгенолога, что верин отец серьезно болен, имеет открытую форму туберкулеза — последствия ранения в легкое, мать стала категорически возражать против этого брака, мотивируя тем, что узнала от врача.

— Ты ни в коем случае не должен лезть в эту семью, — говорила она, — это опасно и для тебя, и для твоих будущих детей.

И уговорила. Он, взрослый человек, снова послушался матери. Когда девушка в очередной раз должна была приехать домой, он отправился в другой город к родственникам.

После этого разрыва Вадим долго не заводил постоянной подруги. Гулял направо и налево. Такое положение дел тоже не нравилось родителям, поставившим перед собой задачу его женить. Для этого возили жениха в разные города, где жили знакомые и родственники.

Ташкент, Одесса, Москва, Киев… Только все, что ни предлагалось, ему не нравилось. После каждой очередной поездки, стоившей немало денег, Вадим злился, ссорясь с матерью. А она гнула свое: «Не хочешь никуда ехать — не надо. Найди здесь».

И он нашел. Совсем молоденькую, почти девочку, которая еще училась в школе. В десятом классе. Познакомившись с ней в автобусе, Вадим стал частым гостем в доме, где его не только прекрасно принимали, но и создавали все условия для интима. Когда он приходил, мама, посидев для приличия с гостем некоторое время, забирала младшую девочку и уходила.

Наверно она считала, что красивый самостоятельный мужчина из обеспеченной семьи да к тому же представитель той национальности, которая по ее мнению давала прекрасных мужей (ее бывший супруг, то же еврей, по профессии зубной врач, и после развода не оставлял семью своими заботами), отличная партия.

Когда, спустя несколько месяцев, Ирена, окончив школу, поступила в университет, оказалась что она беременна. Поставленный перед фактом, Вадим обо всем рассказал дома. И когда мама стала что-то возражать, отец однозначно сказал: «Надо делать свадьбу».

В этот раз все было не так пышно как в первый. Хоть и скромно, не менее красиво. После торжества Вадим перебрался в дом жены – огромную квартиру, занимаемую ею с матерью и сестренкой.

Казалось бы, ничего нового. Он окунулся в знакомую атмосферу, так как бывал там довольно часто и до этого. Но одно дело приходить в гости на правах жениха, другое — быть мужем и зятем.

Захомутав мужика, теща тотчас переменила облик: ласковая лиса показала суть хищницы. Больше всего ее интересовали деньги. И вовсе не в размере зарплаты советского инженера. А потому стала уговаривать Вадима, имевшего диплом института мясомолочной промышленности, идти работать на мясокомбинат.

«Тебе надо кормить семью. Работая там на любой должности, ты сможешь это делать,» — пела она с утра до вечера.

И добилась своего. Несмотря на протесты со стороны своих родителей (и мать, и отец были категорически против того, чтобы сын занимался какими-либо махинациями), парень устроился мастером в колбасный цех.

Теще только того и надо было. Она заставляла его приносить домой колбасу, которой торговала. Вадим с ужасом вспоминает то время: «Каждый раз, когда я укладывал себе в сумку кругляки или батоны, меня по рукам и ногам бегали мурашки. Я с ужасом думал о том, что будет, если меня вдруг поймают. Становилось не на шутку страшно. Но я шел на это снова и снова. Потому что знал: приди я домой с пустыми руками — снова будет скандал».

В конце концов страх взял свое. Не выдержав, он ушел на предложенную должность начальника цеха по выделке кож.

Снова начались раздоры. «Вошел в такую семью, — ставила заезженную пластинку теща, — взял молоденькую девочку, а делами, как положено еврею, заниматься не можешь».

Отравляло существование и еще одно обстоятельство. Теща и сама была относительно молода, интересна, одинока. А потому, не стесняясь, приставала к зятю. Как выпьет, непременно начинает ласкаться, целоваться: «Зятек, родненький, если бы ты знал, как я тебя люблю!»

Происходило же такое нередко, ибо в доме всегда было много выпивки (теща работала техником на номерном заводе и постоянно приносила бутылки со спиртом),  содержимое которых, разводя до нужного градуса, распивала то с гостями, то в одиночку.  

Стала приучать к бутылке и Вадима. Это, естественно, вызывало у его родителей очередной протест. Но поделать они ничего не могли. Не разрушать же и вторую семью, тем более, что Машеньку, свою внучку, любили без памяти.

Впрочем, все разрешилось естественным путем. Несколько месяцев спустя, после чернобыльской катастрофы, в их городе началась повальная эпидемия. Дети дошкольного возраста стали лысеть. Самым страшным было то, что врачи не знали, как подступиться к болезни, как с ней бороться. Началась паника. Все, кто мог, постарался вывезти своих малышей их опасной зоны.

На семейном совете было решено отправить ребенка с матерью к тетке в Москву. И, закупив целое купе для того, чтобы избежать нежелательных контактов, Вадим с отцом усадили их в поезд.

В столице Ирена прожила три месяца, за которые успела познакомиться с шофером-дальнобойщиком, который стал к ней наведываться и после ее возвращения домой.

Этот человек по всем параметрам устраивал тещу намного больше не оправдавшего надежд зятя. А тот, узнав о том, что супруга ему изменяет (догадаться об этом было совсем не сложно), вновь вернулся в отчий дом, решив для себя, что больше никогда не женится. Имевшегося опыта было вполне достаточно на всю оставшуюся жизнь.

Так и жил с родителями. Время шло, и те дряхлея, болели, одолеваемые старческими недугами.

Однажды, дело было в 1993, отец с инфарктом попал в больницу, где за ним ухаживала симпатичная медсестра, которая после выписки продолжала делать отцу уколы на дому. И незаметно и для всех обратила на себя внимание Вадима. Она не была так красива и эффектна как его предыдущие жены, зато имела нечто, напрочь отсутствовавшее в них: внутреннее тепло, обаяние, терпение, неприхотливость.

Спустя год, уже после смерти отца, Оля с Вадимом поженились, но заводить детей супруг категорически отказался, мотивируя тем, что уже имеет двух дочерей, от которых не думает отрекаться.

Он поддерживает отношения как со старшей, живущей с матерью в Америке, так и с младшей, живущей теперь в России. Очень любит последнюю, и каждый раз с нетерпением ждет на каникулы, куда мама отпускает ее с удовольствием.

2000

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: