Если вечерком пройтись по Бейт-Шемешу, то можно увидеть как на скамейках, словно на деревенских завалинках, сидят, повязанные белыми платочками в темной одежде бабушки с типично русской внешностью, а неподалеку играют белобрысые курносые мальчишки в кипах и девочки в длинных платьицах, как и полагается религиозным. Интересно, что при истинно русских фамилиях у этих людей типичные еврейские имена: Рахель, Лия, Хана, Беньямин, Иосиф…
Это геры, иначе ильинцы. Те, что из села Ильинка, что в Воронежской области. Не являясь этническими евреями, они переняли иудаизм. Оттого и считают себя иудеями, имеют и соответствующую отметку в паспорте, которую сохранили даже в те времена, когда немало из наших сородичей с удовольствием поменяли бы подобную запись в графе «национальность» на любую другую. Даже такую как «чукча», «калмык» или «карел».
— Да, мы пишемся евреями, — говорит моя собеседница Рахиль Кожокина. — Я еврейка, и моя мама еврейка, и бабушка была еврейкой… А дальше? Дальше — не знаю.
Вполне возможно, что она, действительно не знает, что в России издавна проживало немало людей, принадлежавших к славянской расе, но исповедовавших иудаизм. Согласно Галахе, они считали себя евреями. И об этой странице российской истории можно говорить бесконечно. Непосредственно же ильинцев можно рассматривать как одно из крыльев расколовшейся секты субботников, первые официальные сведения о которых восходят к 1811 году, хотя считается, что они сформировались в 1796 году.
Тогда, согласно сведениям из энциклопедии Брокгауза и Ефрона, почти одновременно в Тульской, Воронежской и Тамбовской губерниях возникли секты, исповедующие иудаизм. В 1817 году их лидер, проповедник Милюкин, обратился к министру внутренних дел с жалобой на преследования местными властями и христианами. Он просил, чтобы его секте разрешили установить отношения с еврейскими богословами, поскольку не имел доступа к информации о еврейских традициях и обычаях.
В тот момент на его заявление негативной реакции не последовало. Но спустя несколько лет, в 1823 году, когда, по оценке российского правительства в стране насчитывалось больно много «жидовствующих» — свыше 20 000, эти секты были признаны особенно вредоносными. Потому в 1825 году к ним применили весьма суровые меры. Начальников «забрили» в солдаты, непригодных к военной службе сослали в Сибирь, запретили переселяться с места на место, совершать иудейские обряды: обрезания, свадьбы и похороны. А для «посмеяния над заблуждениями» и «возбуждения в народе отвращения» повелено было «именовать субботников жидовскою сектою и оглашать, что они подлинно суть жиды».
Чтобы выжить, многие «жидовствующие» крестьяне принимали христианство, продолжая тайно исповедовать иудаизм, подобно маранам. Они держали дома иконы, ходили к исповеди. Но младенцев не крестили, откупаясь у батюшек и, записав детей в церковных книгах под одним именем, на самом деле называли другим, библейским.
К концу XIX столетия правительство ослабило давление. «Жидовствующим» было позволено открыто исповедовать иудаизм, совершать по всем правилам своей веры религиозные обряды.
В 1905 году был издан манифест, гарантировавший свободу религии всем гражданам России и отменивший дискриминацию «жидовствующих». В специальном приложении подчеркивалось, что считать их евреями не следует, что ограничительные законы против евреев на них не распространяются.
А теперь конкретно об Ильинке. Это небольшое русское село возникло в 1921 году. Сюда деды и прадеды нынешних ильинцев перебрались из малоземельной и переполненной сектантами Верхней Тишанки, что под Красной Горкой.
Сначала, сразу после революции и гражданской войны, в Ильинке имелись и синагога, и раввин. Вместо воскресенья выходным днем официально считалась суббота.
Но в 1950-м, охарактеризовавшимся началом борьбы с космополитизмом, синагогу в Ильинке закрыли, раввина сослали, а колхозникам велено было жить по общим правилам, отказавшись от сектантских предрассудков.
А как отказаться? Ведь окружавший их мир воспринимался сквозь призму не только еврейства — не еврейства, но и кровно — родственных отношений, о чем говорят фамилии выходцев оттуда. Их всего семь — Кожокины, Матвеевы, Пискаревы, Варнавские, Кончаковы, Черноуховы, Курбатовы.
Вера этих людей была столь сильной, что они не хотели даже пускать детей в город: вдруг там выйдут замуж или женятся на русских? Об этом говорит и моя собеседница Рахель. А потом переходит к рассказу о тамошнем житье — бытие:
— Мы жили в колхозе, который прежде назывался «Еврейский крестьянин». В сталинские времена его переименовали в «Маленковский», а потом он стал «Россией». В нашем селе было 150 дворов, в каждом — по 7-8 душ. И большинство нашей веры. Все женщины ходили в платочках, мужчины — в кепках. Ели ли свинину? Упаси, Господи. Из-за того, что в колбасу обычно клали сало, никогда ее не пробовали. И молочное с мясным не мешали.
Все наши мужчины и мальчики обрезанные. Для этого ездили к специальному раввину в Кубу. Там же и первенцев мужского пола «выкупали». «Выкупались» обязательно и первенцы, что родились у скота, иначе ими нельзя было бы пользоваться.
Конечно, соблюдали все праздники, говели в Судный день, по субботам зажигали свечи и обязательно посещали молельный дом, заменявший синагогу. Там было пять свитков Торы, и после окончания службы, которую вел священник Исаак Иванович, мы их целовали.
Суббота для нас святой день. Как только садилось солнце, ничего нельзя было делать. Если мужчины ехали откуда-то, то останавливались там, где их заставал заход солнца. Распрягали лошадей, стреноживали, дальше шли пешком.
В то место возвращались лишь утром в воскресенье. Мы приняли закон. И следуем ему все. От мала до велика. От рождения до смерти. У нас с этим строго. Не то, что у некоторых еуреев (она произносит это слово весьма забавно, на какой-то особый манер). И не обрезаны, и субботу не блюдут.
У них, действительно, все по закону. И свадьба непременно с хупой и составлением ктубы, и похороны в саване без гроба.
В остальном же жизнь ильинцев не отличалась от той, что вели другие колхозники. Хлеб доставался очень трудно. Чем занимались? Выращивали овощи. Свеклу, картошку… Работали в поле тяжело, руками. И отвоевывали себе право отдыхать в еврейские праздники и субботние дни.
Когда в семидесятых появилась первая реальная возможность эмиграции, в Израиль выехало 20 семей. Это были самые активные сторонники сохранения веры.
Прежде чем решиться на столь отважный шаг, они обращались к местным властям с петицией, в которой излагалась просьба об открытии синагоги, назначения туда раввина, и разрешение на обучение детей в свободное от школьных занятий время основам вероучения и ивриту. Но тщетно.
Их выпустили, а остальным ильинцам, получившим вызовы из Израиля устроили проработку. Желая покончить с «еврейской проблемой», заявили: «Будете жить здесь до самой смерти, никуда вы отсюда не уедете». Заветные письма перестали доходить, оказывались в других местах. Доставить же их адресатам возможности не представлялось. Людей, пытавшихся это сделать, перехватывали по дороге.
Для пропаганды и агитации в село привозили представителей всесоюзного антисионистского комитета. «Ненадежных» не пускали. Но те, кто был особенно заинтересован, пробирались. Например, Анатолий Щаранский, которого негласно сопровождало КГБ, или нынешний хевронский раввин Авраам Шмулевич, посетивший ильинцев на исходе застоя (в то время он был активистом еврейского движения в Союзе) и арестованный там за сионистскую деятельность.
Но наступила перестройка, а с ней изменения, позволившие в 1989 году уехать. Двинулась в путь и основная масса ильинцев. С репатриацией проблем не было. В Москве название их села шло как пароль. В Израиле же и государство, и раббанут, не колеблясь, признали их евреями.
Поначалу здешних старожилов поражало, что эти люди, не знающие иврита, наизусть читали молитвы и строго соблюдали все предписанные обряды. По законам Израиля они евреи подобно татам, фалашам, лалухам, и … даже мексиканским индейцам, перешедшим в иудаизм.
Послесловие. Этих ильинцев не надо путать с другими, входящими в русскую синкретическую секту, вышедшую из православия и сочетающую элементы христианства и иудаизма, которая была основана в 1846 г. на Урале отставным штабс-капитаном Н. С. Ильиным под влиянием мистических идей объединения людей всех вероисповеданий. Основой ее вероучения является сочинение Ильина «Сионская весть», центральное место в котором занимает положение об Армагеддоне.
Члены секты считают, что на Земле уже проложен путь Антихристу, так как в результате множества лжеучений христианство разорвано на 666 частей. Все люди, по утверждению Ильина разделены Господом на стоящих одесную (справа) и ошуюю (слева) от него.
Десные (праведники) при приближении царства Христова окажутся вместе с еврейским народом на Сионской горе и их зачислят в святые города Иерусалима, который будет переименован в Герренбург.
Ошуйцы же (сатанисты), к которым причислялись католики, православные, иудаисты, мусульмане и буддисты попадут в ад.
Численность секты на конец XX века — несколько тысяч человек, проживающих на Урале, Северном Кавказе, Украине и Казахстане.
1999