Гаснет свет. Зрительный зал начинает медленно ехать вокруг сцены под шум мусороуборочной машины, сбрасывающей на свалку, освещенную пятном прожектора, колоссальный, просящий каши, башмак. Вступает оркестр. И под музыку со всех сторон начинают вылезать кошки. Гладкие и мохнатые, пушистые и облезлые. Они пробираются между зрительскими креслами на сцену, мысленно увлекая тебя за собой…
Так начинались знаменитые «Cats», увиденные мной на сцене Нового Лондонского театра более десяти лет назад. Посмотрев необычный, удивительный спектакль, я сразу же влюбилась. Влюбилась раз и навсегда. И в него, и в его автора Эндрю Ллойда Вебера. А потому и хочу поделиться своими эмоциями с другими.
Он родился 22 марта 1948 года в Южном Кенсингтоне, где старые кирпичные здания и сегодня хранят тайны викторианской эпохи. В семье Ллойдов Веберов, где отец Уильям был профессором теории и композиции в английском королевском музыкальном колледже, а мать Джин преподавала там же пение и вела класс виолончели, мальчику самой судьбой было предначертано стать музыкантом.
Неудивительно, что Эндрю в трехлетнем возрасте взял в руки виолончель. Затем освоил фортепьяно и скрипку. В шесть он уже сочинял собственные песенки, а в девять в журнале «Учитель музыки» появилась его небольшая пьеса.
Исключительно живой мальчишка, делавший всегда лишь то, что хотел, недаром родные его прозвали Bumper (от английского «to bump» – пинать, толкать), плохо поддавался воспитанию, и мама с папой, считая, что не стоит тратить силы попусту, старались выполнять требования сына.
Не менее одаренным ребенком был и младший брат Эндрю — Джулиан, игравший с ранних лет на виолончели и трубе, ставший в впоследствии одним из самых известных виолончелистов мира.
Неудивительно, что в квартире Веберов весь день царил невообразимый шум, страшно мешавший соседу, жившему этажом ниже. Но тот, несмотря свою сыщескую работу и репутацию Шерлока Холмса, с шумной компанией поделать ничего не мог.
Так как Эндрю увлекался не только музыкой, но и имел весьма разносторонние интересы (в частности, интересовался историей Средневековья), мать решила дать сыну гуманитарное образование в престижной Вестминстерской школе, куда он поступил, пройдя подготовительный этап.
Занимаясь в этом учебном заведении, юноша не оставлял музыку и однажды, выступая на концерте, поразил всех присутствующих, сыграв на скрипке вместо запланированных произведений шесть собственных миниатюр, посвященных своим учителям.
Затем на суд школьной общественности был представлен первый мюзикл, написанный в соавторстве с неким Робином Сент-Клер Барроу. «Золушка на бобовом стебле и где угодно еще!» в записи не сохранилась. Известно только, что творение племянника было по достоинству оценено его тетей Ви, сестрой матери, которая никогда не оставляла без внимания музыкальные достижения своего любимца.
Страстная поклонница театра, она заинтересовала им и подростка. Это с ее легкой руки он полюбил «Мою прекрасную леди» Лоу, «Вестсайдскую историю» Бернстайна, «Юг Тихого Океана» Роджерса и под впечатлением увиденного соорудил свой домашний маленький театр.
Когда Эндрю исполнилось шестнадцать, он, неожиданно для всех, выиграл стипендию оксфордского Магдален-Колледжа, представив судейской комиссии эссе-рассуждение о Викторианской архитектуре. И неизвестно, как бы сложилась это жизнь в дальнейшем, не получи он в это же время письмо следующего содержания: «Я услышал о том, что ты ищешь человека, который бы мог писать слова для твоих песен. Так это я. Я автор слов к ряду произведений поп-музыки. Если тебе интересно, мы могли бы встретиться».
Автором послания был Тим Райс, услышавший о Вебере от приятеля своей матери Д. Эллиота, работавшего агентом звукозаписывающей компании «Декка», куда Эндрю послал запись одной из своих песен. Они встретились. И с этого момента началась их совместная театральная карьера.
Райс, будучи четырьмя годами старше, являл собой классический образец представителя английского среднего класса. Высокий голубоглазый блондин, уверенный в себе и не принимавший ничего близко к сердцу, любивший крикет, поп-музыку и симпатичных девушек, был явным антиподом Вебера. И, наверно, поэтому ребята хорошо сработались.Через несколько дней после знакомства началась работа над своим первым мюзиклом – «The Likes of Us» («Такие, как мы»).
В октябре 1965-го Эндрю все же отправился в Оксфорд. По его словам исключительно для того, чтобы найти хороший театр для будущих мюзиклов. Но, после того как Эллиот отверг такой вариант, взял академический отпуск, продлившийся до бесконечности.
Для того, чтобы получить возможность спокойно писать музыку, будущий композитор занял денег у бабушки и купил квартиру, в которой полностью отдался сочинительству. Однако первый блин получился комом. «Такие, как мы» не удались. Дальше небольшой заметки в газете «Daily Express» дело не пошло. Заслуживающими внимания оказались лишь нескольких песен, мелодии которых в измененном виде перекочевали в будущие мюзиклы.
Тем не менее, о новом дуэте заговорили. Слухи дошли до А. Доджетта, который раньше преподавал музыку Джулиану, а сейчас работал в одной из школ. Он предложил Эндрю написать небольшую кантату к ежегодному школьному концерту на библейский сюжет. Так появился на свет «Иосиф и его удивительный разноцветный плащ снов», который в марте 1968 года был показан публике, состоящей в основном из родителей детей, певших в хоре.
Среди зрителей случайно оказался музыкальный критик «Sunday Times» Дерек Джуелл, который, написал лестную рецензию. За ней последовали и другие. Самое же главное, компания «New Ventures» заключила с молодыми авторами на три года важный контракт, благодаря которому они принялись за создание нового мюзикл для школьников «Вернись, Ричард, ты нужен своей стране», темой которого была выбрана яркая жизнь любимого английского короля Ричарда Львиное Сердце.
К сожалению, вещь успеха не имела. Однако авторы не сдались. Уединившись в отеле графства Хартфордшир, они сняли номер с роялем и принялись за работу над рок-оперой, в которую должны были войти удачные мелодии из «Ричарда».
Итогом их деятельности стал «Иисус Христос – Суперзвезда», где рассказывается о последней неделе жизни Христа, чем повергли в шок ортодоксального еврея Дэвида Лэнда, совладельца финансировавшей их компании.
Во время работы над этой вещью в 1970 году у Эндрю произошли две важнейшие встречи с людьми, вошедшими в его жизнь. Первая – с 16-летней Сарой-Джейн Тюдор-Хьюджилл, симпатичной темноволосой девочкой, прозванной за тихий голос и покладистый характер Полевкой.
Очаровавшись, Вебер сразу же сделал ей предложение, на которое родители избранницы ответили отказом, мотивируя тем, что дочь должна закончить школу. Мол, подождите немного, а потом будет видно. Думали, что за это время страсти улягутся. Но, нет, не улеглись. И в конце июля 1971 года, не дождавшись результатов выпускных экзаменов, Вебер повел Сару под венец в церкви Святого Креста.
Второй «находкой» года стало знакомство с Дэвидом Крю-Ридом, состоявшееся весьма оригинальным способом. Крю-Ридов, занимавших квартиру над Эндрю, раздражали постоянные звуки пианино, на которые они отвечали стуком швабры в потолок.
В конце концов, это Веберу надоело и он, желая уладить все мирным путем, пригласил соседей к себе в гости. В ходе беседы выяснились общие интересы относительно викторианской архитектуры и живописи прерафаэлитов. Так завязалась дружба, продолжавшаяся двадцать лет, до тех пор, пока в начале девяностых друзья, сильно поссорившись, не расстались навсегда.
Когда работа над записью альбома «Суперзвезда» была закончена, авторы получили хорошие рецензии (одну даже написал настоятель собора Св. Павла), и довольные отправились в Нью-Йорк, куда их пригласили на местную постановку «Иосифа». Трудно сказать, почему эта премьера состоялась лишь спустя несколько лет, зато известно, об удачной презентации «Иисуса».
В лютеранской церкви Св. Петра на Лексингтон-авеню, где состоялся концерт, авторов песен приветствовали стоя. О значимости происходившего говорило и то, что все ведущие музыкальные журналы прислали своих представителей. Если в Англии выпуск этого альбома прошел практически незамечено, то в Америке он распродался с бешеной скоростью.
На молодых талантов обратил внимание работавший там австралийский продюсер Роберт Стигвуд, который сколотил свой капитал на театральных постановках. Он предложил поставить «Иисуса» на сцене. Договор был заключен, и довольный Эндрю отправился в свадебное путешествие. А когда вернулся, то увидел, что вместо выбранного режиссера спектакль ставил другой. В итоге получилось совсем не то, что планировалось. Масштабная кричащая постановка в худших традициях Голливуда шокировала не только авторов, но и их семьи.
Не остались в стороне и критики, принявшие спектакль в штыки и обвинившие Вебера и Рейса в оскорблении религиозных чувств американцев. В прессе говорилось о том, что католиков возмутил факт сомнения божественного происхождение Христа, протестантов — намек на возможность его романтических отношений с Марией Магдалиной, а евреев задело то, что иудейский первосвященник представлен злодеем.
Нечто подобное имело место и после августовской премьеры в Лондоне. Пикеты на улице, резкие отзывы критиков. Успокаивало лишь то, что основные нападки пришлись не на музыку и текст, а на постановку и актеров. Тем не менее, благодаря этой рок-опере и турне по Америке у Эндрю появились деньги, на которые он купил небольшую ферму в Дорсете, где поселился с Сарой.
В 1973 году Стигвуд решил, что настало время экранизации. Приглашенный им режиссер Норман Джуисон собиравшийся ставить абсолютно новый вариант, казалось, тесно сотрудничал с авторами. Однако на деле оказалось, что он слушал лишь самого себя. В этом Эндрю с Тимом убедились в Израиле, куда прилетели на съемки. Погуляв по Иерусалиму с Лэндом и осмотрев достопримечательности, они вернулись домой. И с тех пор не любят вспоминать об этой картине.
Этот опыт привел их к выводу, что надо избавляться от Стигвуда и начать «делать деньги» самостоятельно. С этой целью была образована небольшая компанию QWERTYUIOP — название сложилось из воспроизведения верхнего ряда букв на пишущей машинке. Теперь дело было за новым мюзиклом, и друзья стали выбирать тему.
Тим предлагал написать об Эве Перон, передачу о которой случайно услышал по радио. Но Эндрю не одобрил его выбора. Об идее друга сказал: «Честно говоря, я не очень-то хочу снова писать про кого-то, кто выбился из грязи в князи и умер в 33 года… Его более занимали истории колоритной пары: Дживса и Вустера, бездельника-аристократа и его верного дворецкого, героев произведений Вудхауза, которых обожали все англичане. Эдакий веселый авантюрный английский вариант Дон Кихота с Санчо Пансо.
Сначала Райс согласился и написал несколько песен, но вскоре отказался от затеи и отправился в Аргентину собирать материал об Эвите, не дававшей ему покоя. Вебер же, решивший во что бы то ни стало, осуществить свой проект, сказал себе, что на Тиме свет клином не сошелся, и пригласил нового соавтора Алана Эйкборна. Не либреттиста, не поэта, а драматурга, который должен был написать основу, в которую Эндрю думал вставить песни Тима. Если, конечно, тот согласится. Но Райс отказался. И Эйкборну пришлось заняться непривычным для него делом.
Ничего не вышло. Спектакль потерпел фиаско. «Непотопляемый… как «Титаник», он продержался 38 вечеров, после чего сошел со сцены. Навсегда.
Впрочем, неудача не сильно огорчила Вебера.«Иисус» шел, давая доходы, позволившие подыскать себе новое жилье. Продав дом в Саммерлизе и квартиру в Лондоне, он приобрел поместье Сидмонтон в графстве Хэмпшир в окружении полей и лесов. Довольная Сара занялась оформлением загородного дома, состоящего из частей, построенных в разные эпохи – в XVI и XIX в.в. Особенно нравилась ей липовая аллея и Лебединое озеро полное рыбы.
Эндрю же, поняв, что найти замену своему соавтору трудно, стал подумывать о предложении Тима относительно «Эвиты». Тот очень обрадовался, и они приступили к делу. Из-за состояния здоровья Сары (у нее нашли диабет, да к тому же вопреки рекомендациям врачей она забеременела), Веберу пришлось жить, не отлучаясь, в своем поместье. Там и работать.
В 1976 году в Сидмонтоне прошел первый фестиваль, на котором демонстрировались отрывки из нового произведения. Устроители очень волновались и переживали. Но все прошло отлично. Тогда же Эндрю обрел своего личного помощника Бриджит Хэйуард, которому мог целиком и полностью доверять. Короче говоря, обрел своего ангела-хранителя.
После выпуска альбома с «Эвитой», началась подготовка к театральной постановке, премьера которой состоялась 21 июня 1978 года.
История Марии Эвы Ибаргурен, незаконнорожденного ребёнка в бедной семье, сумевшей подняться на самую вершину аргентинского общества и стать второй женой диктатора Хуана Перона, а так же идолом своего народа, имела такой колоссальный успех, что ее авторы моментально поднялись до уровня вершины под названием Слава.
Удачный дуэт планировал создать в дальнейшем массу совместных мюзиклов. Только жизнь распорядилась иначе. Причиной их размолвки стали разногласия по поводу кандидатуры для телепостановки, в которой имелась лишь одна женская роль.
Тим, у которого к тому времени начался бурный роман с Элейн Пейдж, сыгравшей главную роль в «Эвите», предложил ее, тогда как Эндрю, еще верный семьянин, крайне не одобрявший поведения женатого друга, отказался. Из-за размолвки он не поделился с бывшим другом новой идеей. А касалась идея кошек, которых все Веберы просто обожали.
Еще в квартире, находившейся в Южном Кенсингтоне, постоянно жили коты. Двух из них, в честь Шостаковича и Прокофьева, звали Дмитрием и Сергеем. Самым же любимым был красавец Перси, которого непременно брали на все загородные прогулки.
Неудивительно, что любимой детской книжкой в этой семье была «Книга старого опоссума» о жизни бродячих кошек, где каждое стихотворение описывало какую-то определённую кошку со своим характером и повадками похожими на привычки людей.
Когда поэт, сочинивший эти истории умер, его вдова Валери Элиот дополнила цикл одним из «взрослых» стихотворений, не входивших в сборник и давшее вместе с дневниковыми записями, недостающую сюжетную линию.
Эндрю захотелось на базе этого материала создать ряд песен для того, чтобы проверить свою способность писать музыку к готовому поэтическому произведению. Свои наброски он показал новому другу Камерону Макинтошу, успешному продюсеру. Тот заинтересовался и привлек к работе режиссера Тревора Нанна, ставившего серьезные шекспировские вещи.
В качестве базовой сцены был выбран Новый Лондонский Театр. Его дирекцию Макинтошу удалось уговорить с определенным условием: после того, как спектакль будет снят, театру вернут первоначальный вид. И сценограф Джон Нэпьер тут же принялся за работу переоборудование помещения под «Кошек».
Набрали труппу из высококлассных профессионалов. На роль Джемимы пригласили двадцатилетнюю танцовщицу и певицу Сару Брайтман. И зрители увидели самый долгосрочный спектакль из всех мюзиклов.
Невероятный успех, выпавший на долю автора, невольно сказался на его жизни. Вебер стал исключительно «дорогим» мужчиной, притягивающим женщин как магнитом. Это стало импонировать застенчивому человеку, до сих пор проявлявшему себя верным мужем.
Тем временем его супруга Сара, совмещавшая в одном лице обязанности возлюбленной, жены, хозяйки дома и личного менеждера, устала жить в постоянном напряжении и бешеном ритме. Да и дети, которых было уже двое, требовали материнского внимания. Неудивительно, что супруга стала уделять светской жизни все меньше и меньше времени.
И случилось то, что должно было случиться. Эндрю, в отличие от нее мало бывавший дома, обратил внимание на Сару номер два — Сару Брайтман. Яркую, шикарную, сексуальную. А вскоре, это было в апреле 1983 года, композитор заявил прессе о своем разводе, инициатором которого выступила его супруга, узнавшая об измене мужа.
«Я обожаю свою жену и детей, — сказал он, — однако нам с Сарой ужасно хочется поскорее пожениться… Это ужасно, но мы так любим друг друга!»
Не удивительно, что в новом мюзикле «Звездный Экспресс», премьера которого приближалась, главная роль отводилась его новой любви. А потому он спешил с разводом и женитьбой для того, чтобы на премьере нового мюзикла представить солистку Ее Величеству Королеве как свою законную супругу.
Когда с неприятными процедурами было покончено, Сара номер один, получив 700 000, переехала в апартаменты, где раньше находился лондонский офис RUG (потом она перебралась в купленный специально для нее и детей дом), а Эндрю с умноженной энергией отдался работе.
Для новой постановки полностью перестроили и оснастили декорациями Театр Аполло Виктория. Теперь он представлял собой расположенные ярусами гоночные дорожки. Одно из колец гоночной трассы проходило прямо по залу, очерчивая места для публики, два других — опоясывали амфитеатр и балкон, вовлекая зрителей в захватывающее действо.
Во время сцен гонок между треками и зрителями, во избежание несчастного случая, автоматически поднимались специальный прозрачные стенки, а происходящее внутри туннелей во время гонок «вытаскивали наружу» огромные телеэкраны.
Одним из элементов интерьера был провисающий над сценой огромный разводящийся мост, по которому тоже бегали герои представления — паровозы, локомотивы и вагоны, которые изображали актеры на роликовых коньках.
Только критики «Звездный Экспресс» не оценили. Отдавая дань декорациям, костюмам, хореографии и неизменно хорошей музыки Вебера, считали, что грандиозное шоу затраченных средств не оправдало и, подытоживая многочисленные отзывы, дали резуме: «Это Кошки-2, только значительно хуже».
День рождения 22 марта 1984 года Эндрю отметил вожделенной свадьбой. На регистрации в Кингслере, неподалеку от Сидмонтона присутствовали лишь Дэвид Крю-Рид с супругой и родители невесты.
После «Звездного экспресса» Эндрю стал работать параллельно над двумя вещами:«Реквиемом» в память об отце и новым мюзиклом «Призрак оперы» для Сары, чьим голосом он не переставал восхищаться.
На мысль о создании «Призрака» автора подтолкнула найденная в нью-йоркском букинистическом магазине книжка Гастона Леру, в которой рассказывалась истории любви таинственного обитателя и негласного хозяина Парижской Оперы к юной певице, ставшей для него наваждением.
Позже критики напишут, что в этой вещи отразились личные мотивы, что чувства Призрака к Кристине весьма схожи с чувствами Эндрю к Саре.
А тем временем в их отношениях появились трещинки. Супруги жили в отдельных квартирах («так удобнее работать»), нередко ссорились даже на репетициях, в присутствии труппы. Порой, для восстановления отношений, отправлялись на юг Франции, где на знаменитом мысе Кап-Ферра, у Эндрю была вилла с прекрасным видом на море.
Сара как-то сказала, что, если бы они были очень счастливы, «Призрак оперы» не появился бы. Так или не так, только у Эндрю родилась музыка, текст к которой написал никому неизвестный выпускник Кембриджа Чарльз Харт, а продюсером выступил, как и прежде, Макинтош.
Премьера в театре Ее Величества в Уэст-Энде прошла блестяще, с триумфом. Майкл Кроуфорд, исполнявший главную роль, в один вечер стал звездой мирового масштаба.
Что же касается Сары, то она потерпела фиаско. Голоса завистников наперебой кричали, что мисс Брайтман не умеет играть, что ролью обязана лишь мужу. Эндрю нервничал, защищал ее как мог, во всеуслышание заявил, что Бродвей увидит спектакль только в том случае, если главную роль будет играть одна Сара. И добился своего.
Большие дела требовали соответствующего управления. И на смену прежней компании, занимавшейся реализацией планов Вебера и продвижением их на рынке, пришла другая, зарегистрированная как акционерное общество, львиная доля акций которого (70%) принадлежала Эндрю. В совет директоров вошел и Тим Райс, с которым они к тому времени помирились.
Спектакли Вебера шли по всему миру, принося колоссальный доход и расположение Ее Величества, наградившего его концерн престижной наградой за «достижения в области экспорта». Эндрю мог позволить себе любые прихоти. Он приобрел апартаменты в Нью-Йорке, в знаменитой башне Трампа, собственный небольшой самолет и набор дорогих ювелирных украшений, принадлежавших прежде герцогине Виндзорской.
Следующий этап его творчества связан снова с Тимом. По заказу королевской семьи они сделали комическую мини-постановку «Крикет». Инициатором этого выступил принц Эдвард, в то время работавший в их офисе кем-то вроде помощника.
Со временем ряд реорганизаций привел к тому, что Тим вместе с другими старыми соратниками Вебера покинули концерн, а самому Эндрю пришлось вернуться на пост исполнительного директора. Это повлекло неизбежное отдаление его от друзей и коллег.
Он все сильнее стал чувствовать свое одиночество. Однако это не помешало приступить к работе над новым произведением – «Аспекты любви» по новелле Дэвида Гарнетта, в теме которой находил параллели с собственной сложной интимной жизнью.
Продолжая любить Сару номер два, он все чаще вспоминал Сару номер один. Теплый дом и заботу, которую не могла дать «райская птица», подходившая лишь на роль возлюбленной и музы. К тому же они все реже бывали вместе из-за ее бесконечных турне, постановок, концертов. И во время одного совместного похода в театр на просмотр «Эвиты» с бывшей супругой он едва удержался, чтобы не сделать ей предложение, несмотря на то, что они оба были не свободны.
В период душевного дискомфорта, а было это в 1989 году, Вебер познакомился с Мэделин Астрид Гордон, в лице которой нашел благодарную слушательницу, готовую посочувствовать его проблемам и скрасить одиночеству. Так Мэделин стала хозяйкой в Сидмонтоне, где Сара никогда не появлялась.
«Аспекты любви», где Сара исполняла главную роль, стали последним подарком композитора жене. Эндрю во второй раз выступил с публичным заявлением о предстоящем разводе. Сказав, что по-прежнему прекрасно относится к Саре, хочет с ней расстаться по одной причине — они просто устали друг от друга.
В тот же день была оглашена помолвка с Мэделин. Но свадьба состоялась лишь спустя полтора года. После скромного венчания в церкви Св. Ботолфа городка Бург, где жила Мэделин, гостям вместо традиционных подарков было предложено сделать пожертвования в благотворительный фонд жертв войны в Персидском заливе.
Эндрю снова обрел тепло, уют, заботу, понимание и … детей. Кроме того, увлекся конным спортом и завел неплохие конюшни. Не жизнь, а благодать. Правда, все дело едва не подпортил Роберт Максвелл, чью, так сказать, не очень лицеприятную биографию выпустило одно из подразделений веберовского концерна. После безуспешных попыток помешать выходу книги, которая ему не нравилась, медиа-магнат решил отомстить композитору тем же и пригрозил опубликовать ряд фотографий, где Эндрю якобы танцует с девочками в ночных клубах.
Зная Вебера, предположить такое было более чем смешно. Тем не менее, он забеспокоился и даже отправился на обед с шантажистом, надеясь уговорить того отказаться от своего замысла. Но тот был непреклонен. Его могло удовлетворить лишь публичное извинение, подкрепленное 100 000 фунтами. И неизвестно, чем бы закончилась вся история, если бы вскоре Максвелл не исчез при невыясненных обстоятельствах с борта своей яхты, упростив таким образом жизнь шантажируемого.
«Аспекты любви», достаточно радушно встреченные критиками, продержались в Лондоне около трех лет, а на Бродвее — год. Но, несмотря на это, дела, в общем, обстояли неплохо. Успех веберовских мюзиклов во всем мире привел к реанимации «Иосифа». Получив второе рождение, он из скромной постановки для детей превратился в шикарную сценическую версию, давшую хорошие прибыли.
В 1992 году на ежегодном фестивале в Сидмонтоне был представлен новый мюзикл «Сансет Бульвар», созданный по мотивам одноименного фильма Билли Уайлдера, рассказывающего о закулисной атмосфере Голливуда, царствующих там сплетнях и интригах, трагической и жестокой истории судьбы звезды Великого Немого Нормы Дезмонд.
После этого Сара Брайтман исполнила песню «Аmigos para Siempre», написанную Эндрю для Олимпийских игр в Барселоне, а королева, будучи в восторге от увиденного и услышанного, посвятила Вебера в рыцари.
После лондонской и нью-йоркской премьер «Сансет Бульвара», прошедших с большим успехом, Эндрю отправился на завоевание Германии, где в Гамбурге уже шли «Кошки» и «Призрак оперы», а в Бохуме «Звездный экспресс».
Но тут произошли финансовые сбои, его компания потерпела колоссальные убытки, и Веберу пришлось серьезно взяться за дела, которые постепенно стали выправляться. Однако свободно вздохнуть ему удалось лишь к весне 1999 года,
К этому времени он успел еще дважды стать отцом (у Элистара появился братик Уильям и сестричка Изабель Аврора), получить звание лауреата Оскара после экранизации «Эвиты» с Мадонной в главной роли.
Тим, с которым он разделил эту радость, со свойственной ему иронией отзывался о совместном получении премии так: «Это можно сравнить с ощущением, испытываемым, когда видишь, как твоя теща врезается в скалу на твоем новом «Феррари».
А у Эндрю в голове зрел новый проект, соавтором которого стал популярный автор песен Джим Стейнман. В новом мюзикле «Свистни по ветру» появляется человек, которого называют Иисусом Христом. И не понять кто он на самом деле: беглый преступник, спасающийся от преследователей, или же Спаситель, вернувшийся на землю?
Мюзикл получился довольно сильным, философским, поднимающий массу различных проблем связанных с верой. Здесь толерантность и нетерпимость, «охота на ведьм» и расовая дискриминация, взаимоотношение детей и взрослых…
Но состоявшаяся в Вашингтоне премьера прошла не так, как хотелось бы Эндрю, и он закрыл постановку. Зато через год в Лондоне все получилось намного лучше.
Новым шоу стала «Прекрасная игра» посвященная конфликту в Северной Ирландии, когда жертвами стали игроки команды школы Святого Креста, одержавшей в 1968-ом году победу в чемпионате по футболу. Один из них погиб от рук фанатиков, другой был «казнён» из-за подозрения в шпионаже, а их учитель был застрелен членами UVF.
«Фанатизм способен разрушить жизни, — говорит композитор, — и конфликт в Северной Ирландии тому примером». Тем не менее, «Прекрасная игра» не о политике и не о футболе. Основная тема — личная драма на фоне «мрака конфликта».
Премьера, состоявшаяся 26 сентября 2000-го года, была встречена трёхминутными овациями, критические статьи в целом были очень доброжелательными (вплоть до эпитета «лучшая музыка из всей, что когда-либо написал Эндрю Ллойд Уэббер»). Критики были настолько щедры, что присудили мюзиклу награду Общества Критиков в категории Лучший мюзикл 2000 года, а песни оттуда исполнялись даже на инаугурации президента США Джорджа Буша, где аккомпанировал сам автор. К сожалению, несмотря на всеобщие восторги, спектакль закрылся в сентябре 2001 года.
А за несколько месяцев до этого состоялся прощальный спектакль «Кошек» — самого популярного в мире мюзикла, поставленного в двадцати шести странах мира на одиннадцати языках, и показанного в Лондоне около девяти тысяч раз.
На подмостки театра поднялись практически все артисты, что были заняты в нём в разное время, Эндрю Ллойд Вебер и продюсер Камерон Макинтош.
Шоу прошло при переполненном зале. Для тысяч поклонников, которые не смогли приобрести билеты, была организована прямая видео трансляция на огромный экран рядом с театром.
После «Прекрасной игры» композитор заявил, что не видит смысла в политических мюзиклах, просто хочет дарить людям радость. И появились «Женщина в белом» по роману Уилки Коллинза, «Звуки музыки» и «Бомбейские мечты». В планах Вебера — «Мастер и Маргарита», патриотическая вещь о Нельсоне, продолжение к «Призраку оперы», где действие перенесется в Америку и перед зрителями возникнет «Призрак Манхеттена».
Что еще можно добавить об этом человеке?
Вебер является одним из богатейших людей Англии. Он владелец 13 лондонских театров, держит в руках половину Уэст-Энда, фактически являясь его властелином, а также немалую часть Бродвея.
Его награды включают шесть Tony, четыре Drama Desk Award; три Grammy, включая «Лучшее современное классического произведение» за «Реквием», Triple Play Award от Американского Общества Композиторов и награду Королевского Музыкального Колледжа.
В 1997 году Веберу был присвоен титул барона, он стал именоваться «сэром».
Это первый композитор, чьи три произведения одновременно шли на сценах Нью-Йорка и Лондона (в 1982, 1988 и 1994), а лондонская постановка «CATS» признана самой долгой в истории Вест-Энда и Бродвея.
Вебер в настоящее время считается одним из самых богатых людей планеты, где занимает 42 место по списку и намерен стать первым в истории музыкальным миллиардером.
2008 «Шарм»
P.S. C момента появления этой статьм прошло более 12 лет, и плодовитый композитор за это время создал еше не один мюзикл. Но об этом поговорим в другой раз.