Выражение о рояле в кустах я впервые услышала где-то в 60-х, когда по телевизору шла одна из самых любимых всеми передача КВН, который родился в 1961 году на базе «Вечера весёлых вопросов», что шла с 1957 года, который вели композитор Никита Богословский и актриса Маргарита Лифанова.
Случилось же так, что 8 ноября 1961 года заведующая отделом редакции программ для молодежи Центрального Телевидения Елена Гальперина предложила журналисту Сергею Муратову придумать что-то новенькое в этом духе. И тот вместе с Альбертом Аксельродом, врачом по специальности и актером в душе, обладавшем к тому же удивительным чувством юмора, а потому выполнявшим функции режиссера театра МГУ «Наш дом»; а также инженером Михаилом Яковлевым, занимавшим должность начальника одного из цехов Московского электролампового завода, принялись за создание новой телевизионной передачи.
Ими была разработана концепция телепередачи с названием «КВН», в котором воплотилось «имя» марки первого советского телевизионного приемника. К тому же эта аббревиатура удачно расшифровалась как «Клуб Весёлых и Находчивых».
Сия передача стала столь популярной, что по стране, словно грибы после дождя, стали появляться КВНовские команды: на заводах и фабриках, в ВУЗах, техникумах, школах… Не осталась в стороне и наша 50-я, «схлестнувшаяся» со знаменитой 110-й в студии ташкентского ТВ.
Но, я отвлеклась. Вернемся к идиоматическому выражению, означающего заранее подготовленный экспромт. Оказалось, что ее придумали вовсе не студенты. Фраза родом из эстрадной миниатюры «Совершенно случайно», входившей в пародийное обозрение «Тринадцатая программа».
Ее сочинили Аркадий Арканов с Григорием Гориным в 1963 году. В миниатюре пародировались характерные для документальных передач штампы, без которых советское телевидение просто себя не мыслило.
Люди, участвовавшие в программах такого рода, не имели права отойти ни на шаг от сюжета, от заученных фраз. Возбранялись даже малейшие отступления. За этим внимательно следили. Ведь в те далекие времена практически все шло в прямом эфире, а потому невозможно было потом поработать ножницами.
Если же в канву, по ходу дела, «вплеталась» какая-нибудь «находка-изюминка», то и она была несомненной заготовкой.
Так вот, в миниатюре, о которой идет речь, дело происходит на бульваре. Ведущий передачи «случайно» встречает гуляющего там пенсионера, который «случайно» оказывается бывшим передовиком производства. И ведущий «случайно» берет у него интервью. В ходе беседы не перестают происходить и другие «случайности». Когда выясняется, что герой умеет музицировать, у него в руках ненароком оказывается скрипка, на которой он неплохо исполняет «Полонез» Огинского.
А когда «удивленный» ведущий начинает выражать восторг, пенсионер, потупив глаза, скромно сообщает: «Здесь как раз в кустах случайно стоит рояль, я могу сыграть. Я исполню вам «Полонез» Огинского».
Следующая фишка. Отказавшись от продолжения концерта, ведущий начинает задавать вопросы о семье. Оказывается, что жена его собеседника «всё больше отдыхает по хозяйству. А сын работает на Дальнем Востоке…» И он, «случайно» оказавшийся в зале, поднимается навстречу отцу.
(Ну как тут не вспомнить более позднее, и более популярное из «Дяди Федора, пса и кота» Эдуарда Успенского. «Матроскин: «Подумаешь! Я ещё и вышивать могу, и на машинке — тоже…»»)
Фраза всем настолько понравилась, что незамедлительно ушла в народ, приобрела популярность и дошла до наших дней без изменения смысла. Она стала обозначать «искусственную случайность» в сюжете любого произведения искусства или бытовой ситуации.
О фотографии. Молодой человек замечательно играет на пианино, стоящем в иерусалимской больнице «Адасса Эйн Керем»