О Томаше Гарриге Масарике я впервые услышала в Израиле. Заинтересовалась: кто это? Почему его имя носят улицы и проспекты, киббуц расположенный по дороге на Акко? Впрочем, не я одна была такой невеждой. Многие, к кому обращалась с данным вопросом, не могли сказать ничего вразумительного.
Со временем, в суете будней, забыла о том, что меня занимало. Напомнила об этом Прага, где существует настоящий культ Масарика. У Пражского Града (со стороны Градчан) выросла фундаментальная трехметровая бронзовая фигура, у подножия которой круглый год играет оркестр, исполняя классику, чешские и моравские народные мелодии; на одном из этажей оперного театра «Народни дивалдо» стоит бронзовый бюст, а на экскурсии по городу вам, непременно, покажут украшенные мемориальными досками дома, где жил и работал первый президент чехословацкой республики.
Что ж, прекрасно. Народ должен чтить своих героев. А при чем ту мы? Какое отношение Томаш Гарик Масарик имеет к нашей стране? Ведь тогда, когда он жил, Израиля не существовало и в помине.
Первая информация, полученная мной связывала этот факт с женитьбой его на американке Шарлотте Гарриг, чью фамилию он присоединил к своей. «Томаш очень любил свою жену-еврейку», — повторяли одна за другой мои пражские знакомые. Однако эти данные были в корне опровергнуты профессором философии и социологии хайфского университета Цви Батшей, автором монографии о Масарике.
«Хас вы халила!» («Боже упаси!») вскричал он, когда я вопросительно выдвинула эту версию. — Шарлотта была самой настоящей католичкой. Дело в других людях, встретившихся на его пути.
Он, будучи одним из детей, появившихся на свет в семье кучера (сие событие произошло 7 марта 1850 года в небольшом городке Ходонин, расположенном в Южной Моравии), не захотел, подобно родным, влачить жалкое существование. Выбраться же из рутины можно было лишь одним способом – получить образование.
Окончив начальную школу, Томаш отправился в Вену, где выучился на медника. Но ремесленником не стал. Зарабатывая частными уроками (он прекрасно владел немецким и французским, знал латынь и польский), сумел продолжить учебу в гимназии города Брно.
Тут-то судьба привела его учителем в семью зажиточного человека по фамилии Шлесингер. И дети, и родители так привязались к молодому человеку, что, перебравшись в Вену, взяли Томаша с собой, тем более, что к тому времени он был исключен из гимназии. Причина — постоянные конфликты с учителями, пренебрегавшими чешским языком и преподававшими исключительно на немецком.
Трудно сказать, что именно подействовало на Масарика, но в этой семье он проникся еврейским духом настолько, что свои чувства распространил на весь наш народ. Он искренне приветствовал сионистское движение, набиравшее силу в начале ХХ века, и даже посетил в 1927 году Палестину, где пришел в восторг от киббуцев, которые рассматривал как «символ возрождения нации».
Позже мне удалось найти материал, в котором говорилось о том, что именно благодаря Шлесингеру, Масарик сумел не только завершить среднее образование, но и получить высшее, окончив в 1876 году венский университет со степенью доктора философии.
Потом он работал в Лейпциге, преподавал в Вене. А когда в Праге появился чешский университет, отпочковавшийся от немецкого, вернулся на родину, заняв в 1882 году профессорскую должность.
Масарик относился к тем людям, что, мысля неординарно, вырабатывают собственные принципы, которые стараются пропагандировать. Так он, уделяя особо важное внимание системе образования, считал, что литература и искусство, способствуя духовному развитию, должны не уводить молодежь от действительности, а готовить к реальной жизни.
В сфере непосредственной деятельности ратовал за равенство философских течений разного толка, хотел сделать так, чтобы наряду с господствующей в Австрийской империи немецкой доктриной Гербарта принимались и другие учения, в частности, французских и английских мыслителей.
«Философия не должна чем-то абстрактным, оторванным от существующего мира», — говорил Масарик, призывая ученых принимать активное участие в реальных событиях. И доказывал свою позицию конкретными действиями.
Так, когда в 1889 году разгорелся антисемитский скандал, в котором фигурировал студент Леопольд Хизнер, обвинявшийся в убийстве некой Агнешки Грузовой с целью использования христианской крови для выпечки мацы, Масарик посчитал своим долгом вмешаться в сфабрикованное дело. Он мобилизовал лучших врачей и химиков, сумевших на научной основе доказать полную несостоятельность обвинения. (Забегая вперед скажем, что много лет спустя, в период правления Дубчека, брат Агнешки на исповеди признался в злодеянии, после чего вместе со священником бежал в Германию). Несмотря на то, что Хизнер на свободу не вышел, смертный приговор был отменен.
Этим профессор вызвал к себе настоящую ненависть. Студенты отказывались посещать его лекции, устраивая демонстрации протеста. Дело дошло до того, что Масарику пришлось прекратить преподавание в пражском университете и заняться исключительно теоретической работой. Однако, несмотря на такое положение вещей, родину покидать не желал, а потому отверг весьма заманчивое во всех отношениях предложение чикагского университета, предоставлявшего ему кафедру.
Прошло несколько лет. Страсти поутихли, и в 1907 году этот человек был избран в венский парламент. Он радовался этому, считая что появилась реальная возможность влияния на внутреннюю политику страны.
Но, увы… В развернутой им кампании против пангерманизма, антисемитизма и немецкого национализма, в борьбе за равенство прав людей всех национальностей, потерпел фиаско. Действительность показала, что до демократических перемен еще далеко. Пример тому — явно сфабрикованный процесс по делу 53-х сербов и хорватов приговоренных судом к смертной казни, которая была бы непременно осуществлена, не докажи Масарик наличие в деле фальшивых документов, сфабрикованных в австрийском консульстве Белграда.
Придя к выводу, что изменить существующий мир могут только кардинальные меры, в начале Первой мировой войны он уехал в Италию, а оттуда — в Швейцарию, где организовал движение протеста.
Добившись сотрудничества между чехами и словаками, подписал соглашение относительно создания общего государства, что всячески поощрялось и поддерживалось американским президентом Вильсоном. Согласно этому соглашению, в июне 1915 года (в преддверии 500-летия со дня гибели Яна Гуса) было создано правительство в изгнании, а год спустя — национальное чехословацкое поселение.
Когда же солидная Австро-Венгерская империя пала, разбившись на ряд государств, одним из которых стала Чехословацкая народно-демократическая республика, ее первым президентом был избран Томаш Гарриг Масарик, пробывший на этом посту с 1918-го по 1935 год. До тех пор, пок не ушел в отставку по болезни.
При нем евреи наряду с другими народностями впервые почувствовали себя полноправными гражданами страны. Надо сказать, что это отношение сохранилось на некоторый период и после его смерти. Недаром в время войны за Независимость Чехословакия поставляла израильтянам оружие для борьбы с арабами. Согласно документу, подписанному президентом Готвальдом, сюда позволялось пересылать «чешские ружья».
Руководил этой акцией секретарь КПЧ Слански, которого, после становления в Чехословакии стабильного социалистического режима, постигла печальная участь. Подобно многим выдающимся евреям он был расстрелян. Жесткая власть свела практически на «нет» все демократические начала. Забвению было предано все, что имело место прежде. В том числе и имя Масарика.
Но нашлись те, что захотели сохранить историческую правду о своей стране. Ими стали представители молодежного движения «Ха-шомер ха-цаир» из Чехословакии, что в 1933 году вместе с выходцами из Литвы организовали киббуц «Кфар Масарик», взявший начало с небольшого поселения, расположившегося в хайфском районе Бат-Галим.
Его члены работали в порту, на промышленных предприятиях, на стройке; занимались извозом. А спустя пять лет перебрались в район Эмек-Акко, где, осваивая песчаные и болотистые земли, изначально непригодные для земледелия, стали развивать сельское хозяйство, а так же промышленность, став в этой области пионерами.
Когда в начале 1940-го года было завершено строительство зданий, и люди перешли из бараков и палаток в нормальные жилища, киббуц приобрел определенное лицо, его решили назвать именем Масарика как личности олицетворяющей демократию, свободу и гуманистические идеалы. Те самые идеалы, которые сначала нацисты, а потом и коммунисты, во что бы то ни стало, хотели превратить в прах.
Прошло немало лет. С «бархатной революцией» 1989 года Чехия переродилась. Возобновились и чешско-израильские отношения. Уже год спустя по приглашению членов кибуца президент Вацлав Гавел приезжал в Израиль и гостил в «Кфар Масарике».
Ему было интересно познакомиться с большим количеством материалов, связанных с Чехией, полученных из разных уголков планеты. Из тех мест, куда судьба забросила бывших граждан его родины. Благодаря именно им, появился культурный центр, библиотечный фонд, читальный зал. Все документы, собранные в архив, которым заведует Аври Фишер, представляют собой немалый интерес.
Но, естественно, не это является визитной карточкой киббуца, ставшего передовым процветающим хозяйством. Здесь выращивается хлопок, занимая по стране в этой области первое место, содержится прекрасная молочная ферма на 300 голов, рыбное хозяйство, поставляющее в год свыше 300 тонн разнообразной рыбы (в основном карпов), выращивает ряд овощных культур.
Есть в киббуце и промышленные предприятия. На одном из них ,»Салоре», осуществляется сборка телевизоров и электронных приборов; на другом, «Дукате», делают разнообразные картонные упаковки, в частности для свежего молока и соков.
В настоящее время киббуц насчитывает 700 человек, из которых 400 составляют его члены. Остальные — дети и родители киббуцников, всего четыре поколения. Есть и волонтеры — молодежь, прибывающая из-за рубежа. Среди приезжающих так же ребята из стран СНГ по программе «Наале» обучающиеся в киббуцной школе.
Время неумолимо. И первое поколение, то, что строило все своими руками, постепенно уходит. Их последним пристанищем становится киббуцное кладбище, место о котором хочется рассказать особо, ибо оно в корне отличается от прочих мест подобного рода, где ровными рядами, словно солдаты строю, стоят надгробия. И все. Ни деревца, ни зелени. Здесь все по-другому. Настоящий сад с разбросанными по всему участку могилами. И, попадая сюда, ты не испытываешь гнетущего чувства бренности земного существования.
А в 1996 году стараниями Иоси Шафребера, прозванного Иоси Амбулансом, выигравшим первый в Израиле конкурс среди подрядчиков, был выделен участок для альтернативного кладбища, где без проблем находят последний приют люди разных конфессий. И родные тех, кто не является евреем по Галахе, благодаря этому человеку, не сталкиваются с жуткими антигуманными проблемами, к сожалению, имеющими место в государстве, претендующем на статус демократического, однако не находящего в себе силы перешагнуть через ряд средневековых условностей.
2001