Больничные истории

Интересный вопрос

Падение. Удар. Перелом шейки бедра. Тяжелая операция. После недельного пребывания в больнице меня перевозят на амбулансе в реабилитационную клинику (шикум), которое  случайно оказывается рядом с ревматологическим отделением, в котором работает мой лечащий врач.

Узнав, что я там, он навещает меня и спрашивает, может ли привести  студентов, у которых ведет курс. Я не возражаю, и назавтра он приходит с группой американских ребят.

Долго рассказывает им об артрите, о его проявлениях и лечении, используя меня как наглядное пособие. Затем спрашивает слушавших его студентов, есть ли вопросы.

Да, есть, — подает голос один из присутствующих. — «Скажите, почему у нее одеяло из другой больницы?»  (Каждая  израильская больница имеет свое персональное белье, а потому на простынях, наволочках и одеялах в рисунок вплетается название лечебного заведения на английском и иврите)

Потеря и восстановление реноме

Депрессия. Настроение ужасное. Чтобы как-то поднять его и отвлечь от грустных мыслей попросила дочь принести мне книжки Донцовой. Одну из них увидел врач, пришедший взять кровь на анализ. На вопрос: «Что читаете?»  я молча протянула ему книжку.  Он скривил губы и произнес: «Удивляюсь, как Вы, журналистка, можете читать эту чушь!» Я попыталась объяснить, что в моей ситуации это в самый раз. Но он недоуменно пожал плечами и молча удалился, давая понять, что явно разочарован.

Через пару недель, когда стало значительно лучше, я смогла занять свой ум более серьезными вещами. И когда этот доктор появился снова, я уже сама протянула ему солидное издание Амоса Оза «Повесть о свете и тьме». Он с одобрением кивнул головой и сказал: «Вот это другое дело!»

После операции

Поздний вечер. После операции нахожусь в комнате, где люди, снятые с операционного стола, проводят два-три часа до момента перевода в палату. Наркоз отошел, я уже пришла в себя и могу наблюдать за окружающим.  Всех остальных, находившихся здесь уже развезли по местам. А меня решили для подстраховки (что-то не понравилось врачам в анализах)  оставить до утра.

Лежу, сжимая в одной руке мобильник, а в другой – кулечек с возвращенными мне часами, сережками и цепочкой. Чтобы облегчить периодически нахлестывающую волной боль, время от времени нажимаю на кнопки подключенного  аппарата, подающего дозированные порции морфия.

Из прострации меня неожиданно выводит занимательная сцена.

Дежурный врач, сидя у компьютера, зашел на какой-то аукционный сайт и пытается приобрести выставленный там английский пиджак.

Естественно, я не была бы в курсе дела, если бы все подробности данного процесса он не обсуждал по телефону со своим братом.

Я слышу: «Понимаешь, это здорово!»  И вслух переводя доллары, в местную валюту, добавляет: «Представляешь, вместе с пересылкой он обойдется не более чем в 250 шекелей!»

Далее слежу за торгом между ним и неожиданно возникшим конкурентом. Цена медленно поднимается и торг через некоторое время подходит к завершению.  Я слышу: «До конца осталась минута. Я добавлю еще  два доллара и нажму кнопку, когда до конца останется 20 секунд…»

Проходит еще одна минута и комнату оглашает победоносное «Уеs!»

Домой

Наконец, выписываюсь из шикума (восстановительного отделения) домой. Захожу на кухню, где работают исключительно внимательные и симпатичные женщины Таня и Лиля. Со словами благодарности протягиваю им коробку конфет. Они довольны, но смущены таким вниманием.  «Да, ладно… Что ты…  Как же по-другому… Ты ведь здесь своя. Уже не первый раз…»

«Дай Бог, последний», — произношу я и закрываю за собой дверь, надеясь на то, что мы уже никогда не встретимся. Во всяком случае, здесь.

На приеме у доктора

Вскоре  после приезда, сразу же после оформления в больничной кассе,  меня  направили на консультацию к  профессору-ревматологу.  На  прием  мы отправились вдвоем с дочерью. Добравшись до клиники, находящейся   в престижном районе  Кармеля — Ахузе, заняли очередь и стали ждать. Наконец, нас вызвали в кабинет.

Высокий интересный мужчина в вязаной кипе на темечке,  долго расспрашивал меня обо всем, касающемся болезни, а мы вдвоем, как могли, объяснялись на невероятной смеси иврита и английского.

Заполнив  какие-то бумаги, доктор предложил мне пройти за ширму и уложил, прямо так, как я была, в полной амуниции, на топчан. Сверху накрыл простыней, оставив снаружи лишь голову. А затем приступил к осмотру.  Для  этого  он поочередно вытаскивал из-под покрывала разные части

тела, а,  обследовав, укладывал обратно. Зрелище было настолько интересным, что дочь едва могла удержаться от смеха.

Проведение  же инъекции, назначенной и саморучно осуществленной им в  один из последующих визитов, и вовсе достойно особого описания. Поместив меня за занавеску, он делал укол, стоя по другую сторону полотна.  Каким  образом доктору удалось попасть именно то место, куда надо было ввести шприц, и по сей день остается для меня загадкой.

10 апреля 2012 г.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: