История знаменитого танго

Вчера случайно услышала по радио знакомую мелодию. Звучало танго «El Choclo» в исполнении Хулио Иглесиса.

Julio Iglesias — El choclo — YouTube

Но из памяти повылезали, накладываясь на мелодию, слова «На Дерибасовской открылася пивная»… Мне показалось это наваждением, а потому я зашла в Google, который, как всегда все расставил на свои места.

Итак, аргентинское танго композитора Анхеля Вильольдо прозвучавшее в 1903 году в ресторане «El Americano» Буэнос-Айреса, стало первым хитом, покинувшим пределы Аргентины, разошлось по всему миру и стало одной из самых популярных мелодий.

В то время в Аргентине танго представлядло собой жанр самой популярной музыки. Его создали в конце 80-х — начале 90-х годов XIX века местные певцы-гаучо, сочинявшие мелодии по принципу «что вижу, о том пою», «итальянские мигранты, привнесшие классические представления о композиции, а также немецкие моряки, которые привезли в Аргентину один из главных инструментов танго — бандерион».

Так как исполнители, игравшие в барах, на танцплощадках, на улице, не записывали сочиненные на ходу произведения, даже заимствования у них звучали по-разному.

А вот Анхель Виллольдо, работавший музыкантом в ресторане «El Americano» в Буэнос-Айресе, первым сделал нотную запись своего «Эль Чокло», а потому именно он, по мнению соотечественников, считается «отцом танго».

.Автор назвал свое произведение «El Choclo», что переводится с испанского как «кукурузный початок», хотя к этому представителю злаковых никако отношения не имеет. На вопрос: «С чем это связано?» автор, загадочно улыбаясь, отвечал, что просто очень любит кукурузу.

Тайна раскрылась лишь после смерти этого человека. Его сестра Ирене Виллольдо, рассказала, что мелодия была посвящена одному из самых злобных и свирепых криминальных авторитетов Буэнос-Айреса по прозвищу «El Choclo», которое он получил из-за цвета волос, который в России называют пшеничным, а в Аргентине кукурузным.

И неудивительно, что поначалу танго было популярно именно в криминальной среде, а уж потом стало любимо всеми потому что в нем нет ничего преступного.запрещенного, выходящего за рамки моральных норм. Просто в романтическом ореоле.горят любовные страсти

Con este tango que es burlón y compadrito,
se ató dos alas la emoción de mi suburbio.
Con este tango nació el tango y como un grito
salió del sórdido barrial buscando el cielo.
Conjuro extraño de un amor hecho cadencia
que abrió caminos sin más ley que su esperanza,
mezcla de rabia, de dolor, de fe, de ausencia
llorando en la inocencia de un ritmo juguetón.

Por tu milagro de notas agoreras
nacieron sin pensarlo las paicas y las grelas,
luna en los charcos, canyengue en las caderas
y un ansia fiera en la manera de querer…

Al evocarte…
tango querido…
siento que tiemblan las baldosas de un bailongo
y oigo el rezongo de mi pasado.
Hoy que no tengo…
más a mi madre…
siento que llega en punta ‘e pie para besarme
cuando tu canto nace al son de un bandoneón.

Carancanfunfa se hizo al mar con tu bandera
y en un pernó mezcló París con Puente Alsina.
Fuiste compadre del gavión y de la mina
y hasta comadre del bacán y la pebeta.
Por vos susheta, cana, reo y mishiadura,
se hicieron voces al nacer con tu destino,
misa de faldas, kerosén, tajo y cuchillo
que ardió en los conventillos y ardió en mi corazón.

Tango querido … tango argentino

siento que tiemblan las baldosas de un bailongo
y oigo el rezongo de mi pasado.

Tango querido … tango argentino

siento que llega en punta ‘e pie para besarme
cuando tu canto nace al son de un bandoneón

А вот на авторской странице «Автор переводов Lesia» находим русский вариант, который она почему-то назвала «Беспорядок»

С этим танго, шутником и хвастуном,
Привязались два крыла эмоций моего пригорода.
С этим танго родилось танго и как будто крик
Вырвалось из грязного квартала в поисках неба
Странное заклинание любви заключенное в ритме,
Которое открыло дороги без закона своей надеждой
Смешалась злость, боль, вера, тоска,
Плачущая в невинном шаловливом ритме.

К твоему чуду, предвещающему известность,
присоединились женщины и девки,
Луна в лужах, объятия бедрами, И дикая жажда любви…

Вспоминая тебя…любимое танго…
Чувствую как дрожит пол танцевальной площадки
И слышу ворчание моего прошлого.
Сегодня у меня нет…
Больше моей мамы…
Чувствую как она поднимается на цыпочки, чтобы поцеловать меня,
Когда твою песню рождает бандонеон

Каранканфунфа вышла в море с твоим флагом
И в одном флаконе смешались Париж и Пуэнте-Альсина.
Ты было приятелем сутенера и женщины
И даже кумушек — содержанкок и девчушек,

Ты- это элегантность, бродяга, кутузка и нищета
Из них ты появилось на свет и живешь своей судьбой,
Смесь юбок, керосина, удара и ножа,
Которая пылала в снятых домах и которая пылала в моем сердце.

Любимое танго… Аргентинское танго
Чувствую как дрожит пол танцевальной площадки
И слышу ворчание моего прошлого.

Любимое танго… Аргентинское танго
Чувствую как она поднимается на цыпочки, чтобы поцеловать меня,

Вскоре на это на танго обратили внимание иностранцы. А после того, как в 1905 году были изданы ноты, «El Choclo» звучала за пределами Аргентины, и спустя два года стало исключительно популярно в Париже

В 1911 году граммофонная пластинка с его записью оказалась в России, где представители тогдашних властей сочли танец неприличным, и каждый из попечителей учебных округов в 1914 году получил циркуляр, подписанный министром народного просвещения Российской Империи Л. А. Кассо, в котором говорилось:

«Ввиду явно непристойного характера нового, входящего в большое распространение танца под названием «танго» и впоследствии полученных Министерством народного просвещения сведений об отдельных попытках обучения ему учащихся, покорнейше прошу Ваше Превосходительство принять строжайшие меры к тому, чтобы означенный танец не преподавался в учебных заведениях вверенного Вам учебного округа, а равно, чтобы ученики как мужских, так и женских учебных заведений не посещали танцклассов, в коих преподается бесстыдное «танго».

Объятия партнеров и прижимания друг к другу во время танца ханжам казалось ужасным. Нормально же мыслящие ничего зазорного в этом не видели. И танго продолжало жить под названием «креольский танец».

В какой-то момент в России появляется песня на музыку «El Choclo» «В далёкой солнечной и знойной Аргентине…».

В далекой солнечной и знойной аргентине — YouTube

Где солнце южное сверкает, как опал,
Где в людях страсть пылает, как огонь в камине,
Ты никогда ещё в тех странах не бывал.

В огромном городе, я помню, как в тумане,
С своей прекрасною партнёршею Марго
В одном большом амвританском ресторане
Я танцевал с ней прекрасное танго.

Ах, сколько счастья дать Марго мне обещала,
Вся извивалась, как гремучая змея,
В порыве страсти прижимал её к себе я,
И всё мечтал: «Марго моя, Марго моя!»

Но нет, не долго мне пришлось с ней наслаждаться,
В кафе повадился ходить один брюнет,
Аристократ с Марго стал взглядами встречаться,
И он богат был и хорошо одет.

Я понял, что Марго им увлекаться стала,
И попросил её признаться мне во всём.
Но ничего моя Марго не отвечала.
Я, как и был, тогда остался ни при чём.

А он из Мексики, красивый сам собою,
И южным солнцем так и веет от него.

Поверь мне, друг, пора расстаться нам с тобою!-
Вот что сказала мне прекрасная Марго.

И мы расстались, но я мучался ужасно,
Не пил, не ел и по ночам совсем не спал.
И вот в один из вечеров прекрасных
Я попадаю на один шикарный бал.

И там среди мужчин, и долларов, и франков
Увидел я свою прекрасную Марго.
Я попросил её изысканно и нежно
Протанцевать со мной последнее танго.

На нас смотрели с величайшим восхищеньем,
Я муки ада в этот вечер испытал.
Блеснул кинжал, Марго к моим ногам упала…
Вот чем закончился большой шикарный бал.

Эту песню мало кто знает. А вот «На Дерибасовской открылася пивная» знакома каждому выходцу из СССР (автор слов неизвестен)

Аркадий Северный — На Дерибасовской открылася пивная

На Дерибасовской открылася пивная
Там собиралася компания блатная
Там были девушки Тамара, Роза, Рая
И с ними гвоздь Одессы — Стёпка Шмаровоз

Он заходил туды с воздушным поцелуем
И говорил красотке Розе: «Потанцуем!
И фраерам здесь всем сидящим растолкуем
Что есть у нас салонное танго!»

Красотка Роза танцевать с ним не хотела
Она достаточно до ентого вспотела
В объятьях толстого и жирного джентльмена
И ей не надо было больше ничего

А Чмарафон сказал в изысканной манере
«Я б вам советовал пришвартоваться к Вере
И чтоб в дальнейшем не обидеть вашу маму
И не испачкать кровь об бэлую панаму»

Услышав реплику, маркёр известный Моня
Об чью спину сломали кий в кафе «Боржоми»
Побочный сын капиталистки тёти Бесси
Известной бандерши в красавице Одессе

Он подошёл к нему походкой пеликана
Достал визитку из жилетного кармана
«Я б вам советовал, как говорят поэты
Беречь на память о себе свои портреты»

Но Костя Шмаровоз был парень пылкий
Дал джентльмену он по кумполу бутылкой
А официанту засадил он в ножку вилкой
И началось салонное танго

На Аргентину это было не похоже
Вдвоём с приятелем мы получили тоже
И из пивной нас выкинули разом
С шишкою на лбу, и с синяком под глазом

И вот пока мы все лежали на панели
Арончик всё ж таки дополз до Розанелли
И он шептал ей, от страсти пламенея
«Ах, Роза, или вы не будете моею?»

Я увезу тебя в тот город Тум-Батуми
Ты будешь кушать там кишмиш с рахат-лукуме
И как цыплёнка с шиком я тебя одену
Захочешь спать — я сам тебя раздену

Я, как собака, буду беречь твоё тело
Чтоб даже кошка на тебя смотреть не смела
Я буду в баню в год водить четыре раза
Чтоб не пристала к тебе, мой душа, зараза

Я всё отдам тебе за прелести, за это
А здесь ты ходишь, извиняюсь, без браслета
Без комбинэ, без фильдекосовых чулочек
И, как я только что заметил, без порточек

И так накрылася фартовая пивная
Где собиралася компания блатная
Сгорели девочки Тамара, Роза, Рая
И с ними гвоздь Одессы — Стёпка-шмаровоз

Менее известна «История каховского раввина» (автор слов неизвестен)

Зачем, товарищи, чужая Аргентина?
Я расскажу вам всю историю раввина,
Который жил в роскошной обстановке
В большом столичном городе Каховке.

В Каховке славилася дочь раввина — Ента,
Такая тонкая, как шёлковая лента,
Такая белая, как чистая посуда,
Такая умная, как целый том Талмуда,

И женихов у Енты было много наших –
Мясник Абраша и цейхмейстер дядя Яша.
И каждый день меняла Яшу на Абрашу;
Ох, эта Ента очень ветрена была!

Но вот свершилась революция в Каховке,
Переворот случился в Ентиной головке –
Приехал новый лох — директор Бумпромтреста;
И Ента под собою не находит места.

Такой красивый он и он такой здоровый –
Иван Иваныч-лох красавец чернобровый,
И в галифе, и френч почти что новый,
И сапоги из настоящего шевра.

Приходит вечером раввин из синагоги,
Его уж Ента не встречает на пороге,
А на столе лежит письмо в четыре слова:
«Прощай, уехала. Гражданка Иванова…»

О боже мой, скажите, что ж это такое?!
Приехал он ко мне и делает смурное.
Пошли холеру ему в бок и всё такое,
Пускай он только возвратит мне мою дочь!

Раввин наш Лейба шлёт проклятье Богу,
Не ходит больше по субботам в синагогу,
Забыто всё еврейское, родное –
Читает «Красный луч» и кушает трефное.

Зачем, товарищи, чужая Аргентина?
Я рассказал вам всю историю раввина,
Который дочь свою отправил прямо к бесу,
А сам на пароходе укатил в Одессу.

Там сбрил он бороду и стал одесским франтом,
Интересуется валютой и брильянтом,
Уже не ходит по субботам в синагогу –
Танцует только Аргентинское танго.

А вот текст одесского варианта «Ромео и Джульетта».

Для развлеченья современной молодежи
Я спеть куплеты вам сейчас готовый тоже.
И познакомлю вас в куплете, скажем прямо,
С бессмертным творчеством Шекспира Уильяма.

Он был, бесспорно, поэтической натурой,
Хоть родился в эпоху короля Артура —
Того, что в Англии жил с королевой-дурой,
А у Одессе торговал мануфактурой.

Уильям не ладил вечно с префектурой,
Хоть промышлял он лишь одной литературой.
Он небогат был, это видно на портрете,
Но у него, как и у всех, имелись дети.

Тогда не знали, что такое литеркомы,
Союз писателей, доклады и месткомы,
Тогда не знали, что такое «лакировка»,
Но сочиняли, между прочим, очень ловко.

Вот, для примера, поэтическая драма —
Шекспир писал ее с натуры, скажем прямо.
Я расскажу ее не в прозе, а в куплете –
То сочиненье о Ромео и Джульетте.

Верона, право, самый лучший город в мире —
Живет там каждый жлоб в отдельнейшей квартире,
Но если верить нам биндюжнику Арону,
Не променял бы он Одессу на Верону.

Там жили славные сеньоры Капулетти;
У них, конечно, как у всех, имелись дети —
Дочь, красотою всех затмившая на свете,
Джульеттой звали, коли верить тете Бетти.

А рядом с ними жили гордые Монтекки;
Потомки жили их еще в прошедшем веке,
Как говорила Нюрка-Штымп на той неделе:
— Так дай нам бог иметь то, что они имели!

Служил Монтекки, говорят, в Центросоюзе,
А Капулетти у другом веронском ТЮЗе.
Любили так друг друга эти лорды-леди,
Как наши с вами коммунальные соседи.

И вот однажды Капулетти, как в новинку,
Решил без складчины состряпать вечеринку,
Чтоб пригласить туда побольше молодежи;
И Рома наш с дружком туда пробрался тоже.

Чертовски милую он встретил там девчонку,
Он тут же быстро утащил ее в сторонку,
Он ей сказал: «Вас лучше нет на белом свете!
Но неужели вы из рода Капулетти?»

В ответ она ему тихонечко сказала:
Что тоже, милый мой, я на тебя упала,
И буду я теперь верна тебе навеки,
Хоть народился от собаки ты Монтекки!

Вот ночь пришла, и Рома наш не растерялся.
Он, как бесенок, целый вечер волновался,
И на балкон он к ней пробрался еле-еле
Со шпагой под плащом, с веснушками на теле.

Покрыли звезды небо серебристой пылью.
Джульетта темную накинула мантилью.
И на свидание отправилася гордо
С лицом прекрасным, как пирожное от «Норда».

Их взгляды встретились, и вмиг вспотели оба.
Как говорят в Одессе: поклялись до гроба.
А Ромка наш решил, что он в кафе «Фалькони»,
И очутился, между прочим, на балконе…

Как справедливо в поговорке говорится:
Как будто курица совсем уже не птица.
Лишь только солнца луч коснулся черепицы,
Была Джульетта уже больше не девица.

Все шло прекрасно, но какая ж это пьеса?
Конфликта нет — и нету к пьесе интереса.
И чтоб сюжет поинтересней развивался,
С Тибальтом Ромка в переулке повстречался.

Был безобидным Рома, и шалили нервы,
И задираться не любил он все же первым.
Он просто так гулял в часы досуга,
Но тот Тибальт порезал Роминого друга.

И Рома: «Ша, — сказал, — что это за манера?
На помощь звать не буду милиционера.
Прощайся, сукин сын, Тибальт!» И вот у сквера
Он заколол его всем прочим для примера.

За самодеятельность эту в назиданье
Отправил герцог Монтеккевича в изгнанье.
Но тут успел-таки наш Рома на прощанье
Склонить Джульетту все ж на тайное венчанье.

Все шло прекрасно, но какая ж это пьеса?
И чтобы к пьесе было больше интереса,
Джульетту замуж захотели выдать дома
За графа Париса, что жил у гастронома.

Джульетта, распрощавшись с мягкою постелью,
В безумном ужасе бежит к Лоренцо в келью:
— Скажи, что делать мне? Ведь я же не девица!
И посоветовал монах ей отравиться.

Но отравиться только для инсценировки,
И предложил ей план монах довольно ловкий.
Джульетта выполнила все, как порешили,
А через день ее уже похоронили.

Узнав про это, Рома проклял тут Шекспира:
— Эх, Уильям, ты, видно, бесишься от жира!
Ты член давнишний профсоюза, так к чему же
Уводишь ты жену от любящего мужа?

Коня оседлав и купивши банку с ядом,
Он полетел в Верону скоростным снарядом.
Вбежал он в склеп, и что ж он видит с нею рядом —
Сидит и плачет наш Парис-шмаровоз!

Он так сказал ему: «Ты выдь-ка на минутку.
Я умереть хочу, Джульетту взяв за грудку».
Но не дошел до графа вежливый тот довод,
Чем был оправдан для убийства новый повод.

Лишь только выпит яд, проснулася Джульетта.
Ей наяву представилась картинка эта.
Из гроба выйдя, Рому в нос поцеловала
И из-за пояса кинжал его достала…

На Аргентину это было не похоже.
И умерла Джульетта рядом с ними тоже.
Вбежал монах и, побледнев, вскричал: «О боже!»
На этом кончилось веронское танго.

Использованный материал

Танго — Википедия

На Дерибасовской открылася пивная — Лаборатория …