Много лет назад я прочла стихотворение Юрия Левитанского «Кинематограф».
Это город. Еще рано.
Полусумрак, полусвет.
А потом на крышах солнце,
а на стенах еще нет.
А потом в стене внезапно
загорается окно.
Возникает звук рояля.
Начинается кино.
И очнулся, и качнулся,
завертелся шар земной.
Ах, механик, ради бога,
что ты делаешь со мной!
Этот луч, прямой и резкий,
эта света полоса
заставляет меня плакать
и смеяться два часа,
быть участником событий,
пить, любить, идти на дно…
Жизнь моя, кинематограф,
черно-белое кино!
Кем написан был сценарий?
Что за странный фантазер
этот равно гениальный
и безумный режиссер?
Как свободно монтирует
он различные куски
ликованья и отчаянья,
веселья и тоски!
Он актеру не прощает
плохо сыгранную роль —
будь то комик или трагик,
будь то шут или король.
О, как трудно, как прекрасно
действующим быть лицом
в этой драме, где всего-то
меж началом и концом
два часа, а то и меньше,
лишь мгновение одно…
Жизнь моя, кинематограф,
черно-белое кино!
Я не сразу замечаю,
как проигрываешь ты
от нехватки ярких красок,
от невольной немоты.
Ты кричишь еще беззвучно.
Ты берешь меня сперва
выразительностью жестов,
заменяющих слова.
И спешат твои актеры,
все бегут они, бегут —
по щекам их белым-белым
слезы черные текут.
Я слезам их черным верю,
плачу с ними заодно…
Жизнь моя, кинематограф,
черно-белое кино!
Ты накапливаешь опыт
и в теченье этих лет,
хоть и медленно,
а все же обретаешь звук и цвет.
Звук твой резок в эти годы,
слишком грубы голоса.
Слишком красные восходы.
Слишком синие глаза.
Слишком черное от крови
на руке твоей пятно…
Жизнь моя, начальный возраст,
детство нашего кино!
А потом придут оттенки,
а потом полутона,
то уменье, та свобода,
что лишь зрелости дана.
А потом и эта зрелость
тоже станет в некий час
детством, первыми шагами тех,
что будут после нас
жить, участвовать в событьях,
пить, любить, идти на дно…
Жизнь моя, мое цветное,
панорамное кино!
Я люблю твой свет и сумрак –
старый зритель, я готов
занимать любое место
в тесноте твоих рядов.
Но в великой этой драме
я со всеми наравне
тоже, в сущности, играю
роль, доставшуюся мне.
Даже если где-то с краю
перед камерой стою,
даже тем, что не играю,
я играю роль свою.
И, участвуя в сюжете,
я смотрю со стороны,
как текут мои мгновенья,
мои годы, мои сны,
как сплетается с другими
эта тоненькая нить,
где уже мне, к сожаленью,
ничего не изменить,
потому что в этой драме,
будь ты шут или король,
дважды роли не играют,
только раз играют роль.
И над собственною ролью
плачу я и хохочу.
То, что вижу, с тем, что видел,
я в одно сложить хочу.
То, что видел, с тем, что знаю,
помоги связать в одно,
жизнь моя, кинематограф,
черно-белое кино!
Замечательные слова запали в душу. И, вероятно, не только мне, ибо однажды я услышала песню. Кто-то переложил слова на музыку, и новый шлягер стали активно включать в свой репертуар многие исполнители: Л. Гурченко, А. Миронов, В. Фридман, Д. Богданов, В. Берковский…
Жизнь моя кинематограф — Владимир Фридман — YouTube
Жизнь моя — кинематограф.mpg — YouTube
Меня заинтересовало: кто автор этой незатейливой, хорошо запоминающейся мелодии? Но мои поиски результатов не дали. Ничего не нашла.
А вчера вдруг услышала эту мелодию по радио. Но уже с другими словами. Ф. Добронравов и Л. Агутин исполняли «Тайны склеенных страниц».
Не написанный сценарий
Не разыгранный пока,
Не начавшийся спектакль,
Безымянная река.
Неудачное сравнение
Словно маленькая ложь,
Непослушное видение,
Без которого живёшь.
Этот снег пока не тает
И к подножью не течёт,
Эта птица не взлетает
И не падает ещё.
Это словно бы по правде,
Только словно бы не в счёт.
Нет ни счастья, ни тревоги,
Ни слезинки на глазах,
Не повернуты дороги
Предисловием назад.
Это милое явление
Невесомой красоты
Не безумного падения,
Не отчаяния пустоты.
Неисчерпанная близость,
Непугающая даль,
Неволнующая радость,
Неманящая печаль.
Ничего пока не жалко,
Никого пока не жаль.
Как молчание богато
И невнятен разговор,
Этот камерный театр
Смотрит окнами во двор.
На заклеенной афише
Еле виден силуэт,
Если ты чего-то слышишь,
Кроме просто «да» и «нет».
Утомленное плетенье,
Полувзгляд полутонов,
Этот мир неоткровенен
И, увы, давно не нов.
Но однажды он восстанет
И падёт безмолвно ниц,
Вот тогда-то и не станет
Тайны склеенных страниц.
Не сценарий удивляет,
А один отдельный взгляд,
Эти роли не читают,
Их играют наугад.
Это маленькая тайна
Первозданной красоты,
Существует неслучайно,
Хоть случайность это ты.
Все качаются на ветке
И пытаются упасть,
Эти маленькие детки,
Эти рифмы, как напасть,
Эти строчки на салфетке
Про нешуточную страсть.
Утомленное плетенье,
Полувзгляд полутонов,
Этот мир неоткровенен
И, увы, давно не нов.
Но однажды он восстанет
И падёт безмолвно ниц,
Вот тогда-то и не станет
Тайны склеенных страниц.
Это меня заинтриговало. На помощь пришел всезнающий Google, и удалось раскрыть «тайну».
Оказывается, сам певец написал слова на музыку, которая прозвучала в фильме «Афера Томаса Крауна» в исполнении Ноэля Харрисона.
Песня «The Windmills of Your Mind» («Ветряные мельницы твоего сознания») была создана Аланом и Мэрилин Бергман вместе с Мишелем Леграном, и в 1968 году получила премии «Оскара» и «Золотого глобуса» в категории «Лучшая песня».
The Windmills of Your Mind — Noel Harrison — YouTube
Потом она неоднократно исполнялась в кавер-версии разными известными исполнителями (среди них — Петула Кларк, Стинг, Патрисия Каас, Барбра Стрейзанд, Шарль Азнавур), а оркестр Поля Мориа и Фаусто Папетти представили ее в инструментальном варианте.
Как сама песня, так и ее музыкальная тема, впоследствии прозвучали в ряде фильмов ( ремейке фильма «Афера Томаса Крауна» 1999 года, «Завтрак на Плутоне», «Ограбление казино», Так же песня звучит в закрывающих титрах фильма «Фокус», «Любовь живёт три года»)
Еще в СССР, в конце 1970-х, ее исполнила группа Стаса Намина в рамках попурри на темы песен Леграна. Потом она прозвучала на международной ярмарке грамзаписи «Мидем-81» в Каннах и попала в альбом «Сюрприз для месье Леграна» («Мелодия», 1983 год).
А жизнь мелодии продолжалась. В 2009 году Людмила Гурченко и Михаил Боярский написали собственные стихи.
Как от брошенного камня
По воде идут круги,
Этот сон — воспоминанье,
Счастья легкие шаги.
Там бредут по пляжу двое
И сердцам, стучащим в такт,
Вторит шелестом прибоя
Пламенеющий закат.
Не спеша перебирает
Ветра влажные лады,
И волною размывая
Наши хрупкие следы,
И, лучом пронзая мрак,
Загорается маяк.
Что от жизни быстротечной,
Что от счастья и беды,
Только шум прибоя вечный
И размытые следы.
Где искать в каких пределах
Тот гудящий теплоход,
Тот закат в барашках белых
И маяк волшебный тот?
Наше море, наша память,
Помоги нам как-нибудь
Что-то там еще исправить
И кого-нибудь вернуть.
Никого нельзя вернуть…
Ничего нельзя вернуть…
Ветра мокрое дыханье,
Тихий свет любимых глаз,
Звезд далекое мерцанье,
Загоревшихся для нас, —
Это море возвращает
То, чем сердце дорожит,
Пристань старую качает
И волна песком шуршит.
В этом шорохе песочном
Не услышат, не поймут,
Ход стремительный и точный
Исчезающих минут…
В бесконечной круговерти,
В ежедневной суете,
Не вернуть минуты эти,
Не забыть мгновенья те…
Как от брошенного камня
По воде идут круги,
Этот сон — воспоминанье,
Счастья легкие шаги.
И два сердца бьются в такт,
И, лучом пронзая мрак,
Загорается маяк…
Михаил Боярский и Людмила Гурченко — «Сон-воспоминание …»
А потом, как говорилось выше, были Ф. Добронравов и Л.Агутин (слова Агутина)
Леонид Агутин и Федор Добронравов — Тайна склеенных — YouTube
Все версии на русском языке лишь воспроизводят настроение, совершенно не соответствуя содержанию текста, который в переводе Feigele выглядит так
Круг, как оборот спирали,
в колесе как колесо,
Без конца и без начала,
вихря вечное кольцо,
Как снежок с вершины горной
или шарик надувной
Словно карусель, что кружит
бесконечный вальс с луной,
Как с лица часов минуты
стрелки сводят по пути,
И мир яблоком болтаясь
молча в космосе летит,
Словно крыльев кружева
мельниц твоего ума
Как тоннель тебя приводит
лишь в тоннель сам по себе,
Вниз в пещеру, где исчезнут
лучи солнца в темноте,
Словно дверь стоит вращаясь
в полу-позабытом сне,
Или волн круги от камня
пустил кто-то по воде,
Как с лица часов минуты
стрелки сводят по пути,
И мир яблоком болтаясь
молча в космосе летит,
Словно крыльев
кружева мельниц твоего ума
Звон ключей в твоем кармане,
в голове звучанье слов;
Что ж так быстро скрылось лето?
Что я был сказать готов?
След вдоль берега влюбленных —
отпечатки на песке;
Дальний рокот барабанов —
дробь от пальцев на руке?
Ряд рисунков в коридоре
и из песни кучи строк,
Лиц, имен почти не вспомнить,
да и есть ли в этом прок?
В миг, когда все завершилось,
как в тебе отозвалось
То, что осень красит листья
в яркий цвет её волос?
Словно оборот спирали,
в колесе как колесо,
Без конца и без начала,
вихря вечное кольцо,
Как картинок кутерьма,
словно крыльев кружева
Мельниц твоего ума.
Вот такое интересное остинато
Базовый материал взят из The Windmills of Your Mind — Википедия