Рука золотая, ладонь Б-га,
Дающая евреям подняться
Из болота и обрести родину…
Испанский поэт (XVI век)
В Тверии на небольшой улочке, которая называется Ха-Прахим, то есть Цветочная, стоит многоэтажное белокаменное здание, на фасаде которого красуется надпись «Донна Грация».
Это гостиница, названная именем удивительной женщины, жившей много веков тому назад, и вызывающей восхищение по сей день.
Она родилась в 1510 году в богатой еврейской семье по фамилии Наси, что подобно другим, подобным ей, бежавшей из Испании в Португалию с целью выживания, вынуждена была принять католичество.
Новые Христиане, которых презрительно называли «маранами», что в переводе с испанского означает «свинья», вынуждены были быть святее папы Римского. Под недремлющим оком инквизиции и «доброжелателей», не гнушавшихся воспользоваться имуществом неверных, которых ждали жесточайшие наказании, они должны были прилюдно соблюдать все христианские обряды, вести напоказ соответствующий образ жизни. В тайне же продолжали соблюдать еврейские традиции.
Неудивительно, что девочку при рождении официально нарекли испанским именем Беатрис де Луна. О том, что имеется и другое – еврейское Хана, она узнала только в 12-летнем возрасте во время тайной бат-мицвы.
Когда Беатрис исполнилось 18 лет, она была выдана замуж за Франциско Мендеса (Цемаха Бен-Беништа), богатейшего человека, составившего свой капитал на обработке и продаже драгоценных камней, а в то время торговавшего под эгидой португальского короля специями, ценившимися в буквальном смысле этого слова, на вес золота,
С роскошью, подобающим богатым семействам торжественный обряд венчания прошел днем в католическом соборе. А ночью, за плотно закрытыми от посторонних глаз дверьми, состоялась хупа. Как и полагается, раввин благословил молодых, а жених разбил бокал в память о разрушенном Храме и произнес традиционные слова-клятву из 127 псалма царя Давида: «Если я забуду тебя, Иерусалим, пусть отсохнет моя правая рука».
Беатриче Мендес прожила со своим мужем 10 счастливых лет. Но в 1536 году, в 70 лет этот сказочно богатый человек, владевший судами, крупным банком в Лиссабоне и солидной недвижимостью, ушел в мир иной. Таким образом вдова, оставшаяся с маленькой дочерью Бриандой (Рейной) унаследовала огромную коммерческую империю, которую она делила с родным братом покойного мужа Диего (Меиром).
К этому времени инквизиция уже имела некоторый материал на Мендесов, а потому Диего арестовывали два раза. Сначала в 1531 году, затем год спустя. В первый раз его спасла охранная грамота, выданная самим императором Священной Римской Империи Карлом V (он же король Испанский Карл I), а во второй помог португальский король. Как у того, так и другого имелись определенные виды на солидный бизнес известной семьи. Их поддержали и королева Мария Венгерская, и Генрих VIII Тюдор Английский.
Чувствуя такую мощную поддержку, подкрепленную звонкими дукатами, Мендесы продолжали по-прежнему помогать своим соплеменникам в трансферте за границу и спасении от суда инквизиции. А потому были боготворимы единоверцами.
Недаром португальский поэт Самуил Ускве посвятил Беатриче поэму, в которой назвал ее Донной Грацией («грация» в переводе с латыни означает «милостивая», «сердце народа»), и с его легкой руки ее так стали называть и другие.
В мае 1536 года инквизиция официально добралась до Португалии. Это было серьезно. Возникла реальная необходимость уезжать от греха подальше. И 26-летняя вдова, взяв свою дочь Брианду, ее тезку, свою незамужнюю сестру, и двух племянников со стороны мужа, отправилась в дорогу. Одним их молодых людей, сопровождавших ее, был Хуан Мигуес. Он же Жан Мик, он же Иосиф Наси. Запомните это имя. Оно встретися в дальнейшем.
Путь Мендесов лежал в Англию, оттуда — во Фландрию. Здесь был спокойнее. Не было видно людей в белых мантиях и черных плащах с капюшонами, шествовавших впереди колонны обреченных на страшные пытки.
К тому же, Антверпен предоставил Новым Христианам в 1537-ом году все права горожан, обещая защиту от преследования за «расследуемые подлежащие ведению инквизиции «преступления», где бы они не имели место.
Чувствуя себя в относительной безопасности, Мендесы не забывали о своих соотечественниках, оставшихся в Португалии, и окольными путями помогали им бежать из страны.
Когда об этом стало известно, над семьей вновь повис дамоклов меч инквизиции. И начались сборы в дорогу. Но тут умер деверь Донны Грации, который встретил их в Амстердаме и за которого она выдала замуж свою сестру.
Эта смерть заставила Беатрис в 1542 году взвалить на свои плечи функции главы Дома Мендесов.
Согласно завещанию родственника, она имела право распоряжаться той частью бизнеса, что принадлежала жене и дочери покойного. Той самой, над которой возникла угроза конфискации «из-за морального ущерба, нанесенного «еретиком» Диего католической церкви».
Из неприятной ситуации удалось выйти, выдав беспроцентную ссуду в 100 тыс. дукатов Императору Священной Римской Империи Карлу V. Тот подсуетился – и обвинение исчезло.
Ближайшим помощником Донны Грации стал Жан Мик (Иосиф Наси), исключительно толковый молодой человек, сумевший зарекомендовать себя наилучшим образом при императорском дворе.
Он словно приворожил будущего императора Максимилиана, который без своего друга не мыслил не игр, ни прогулок верхом. А как знак высочайшего расположения даровал другу дворянский титул.
Казалось бы, живи и радуйся. Но богатство Мендесов не давало покоя ни королевской фамилии, ни их приближенным. И в 1544-ом году фаворит Карла V, Франциско Арагонский, разработал план своей женитьбы на юной Брианде да Луна-Мендес, дочери Донны Грации. Это принесло бы ему немалые богатства. Не остались бы в стороне и первые лица царствующего дома.
При положительном решении этого вопроса императору и его сестре Марии, бывшей королеве Венгерской, а ныне Регентше Нидерландов, доставался куш в 200 тысяч дукатов из имущества будущей жены.
Не откладывая дела в долгий ящик, королева пригласила Беатрис на личную аудиенцию, где попыталась склонить девушку к «выгодному» замужеству. Но той совсем не хотелось связывать свою жизнь с хоть солидным и знатным, но далеко не юным женихом. Да и ее мать была отнюдь не в восторге от данного предложения. Ибо, как исключительно верно сказал поэт, живший несколькими веками позже, «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь».
Вновь пришлось искать выход из создавшейся ситуации. Уклончиво уйдя от ответа, Донна Грация сделав вид, что едет на курорт в Аахен, а оказалась с семьей (вместе с ней были все домочадцы кроме Жана Мика) в Венеции с имевшейся на руках заблаговременно полученной охранной грамотой.
Венецианская республика с удовольствием приняла у себя достойных дам. А тем временем во Фландрии возникли неприятности. Совет Брабанта обвинил сестер Мендос в ереси и потребовал их возвращения.
Те, естественно, проигнорировали вызов, потеряв при этом немалую часть состояния, которое не удалось вызволить Жану Мику, что тоже не мог оставаться в тех краях. Продав часть оставшегося имущества фирмы, он в 1547 году тоже прибыл в Венецию.
А тем временем в Италии произошли события, которые иначе как странными не назовешь. Брианда, сестра Донны Грации, по непонятной причине, донесла властям, что ее родственница — еврейка, тайно соблюдающая обряды. Это привело к аресту Донны Грации, опечатыванию ее жилища и помещению дочери в католический монастырь.
И надо было тому случиться, что в это время в тех краях находился по делам Иосиф Хамон, личный врач турецкого султана Сулеймана Великолепного.
Услышав историю «Хозяйки золотой горы», он поспешил поведать ее своему повелителю, который неплохо относился к евреям (особенно богатым), считал что глупо изгонять из своих государств «золотые» мешки, когда их можно прекрасно попотрошить.
Сулейман заинтересовался Донной Грацией и выпустил фирман, направленный в Венецианскую республику, заявляя, что берет на себя ответственность за судьбу этой женщины.
Благодаря этому ее выпустили из тюрьмы, а дочь из католического монастыря. Но пришлось подписать бумагу, в которой она обязалась в течении месяца принести клятву в приверженности истинному христианству. В противном надо было покинуть Венецию навсегда. А это не входило в планы Донны Грации. Она просто не могла оставить Европу с пустыми руками, «подарив» ей весь капитал.
И кто знает, как разворачивались бы события, если бы не поступило приглашение от герцогов д’Эсте переселиться в Ферраре, бывшей в то время настоящим культурным центром. Ведь герцоги Феррарские выступали за гуманность, цивилизацию, веротерпимость. Последнее касалось и евреев.
Донна Грация вновь подняла голову. Как хорошо! Можно сбросить маску и не строить их себя Новых Христиан, можно открыто соблюдать еврейские традиции, не боясь, что откроется дверь и войдет представитель инквизиции…
В Ферраре на средства меценатки было издано 100 экземпляров «Библии из Феррары» (ТАНАХа) на ладино (языке евреев Средиземноморья), из которых до наших дней дошло всего два экземпляра. Один из них хранится в музее иудаизма в Нью-Йорке, а другой — в Иерусалиме. Наряду с этой книгой вышло и издание предназначенное для христиан с посвящением герцогу Феррары.
В память об этом событии евреи княжества заказали известному граверу Пасторино де Пасторини золотой медальон с профилем Донны Грации (оригинал находится в коллекции Дома Ротшильдов), на котором сохранилось единственное изображение великой женщины, которой неизвестный испанский поэт посвятил целую поэму с цветистым посвящением.
Кто возродил глубокую набожность Мирьям,
Принося жизнь свою в жертву для спасения братиев своих?
Велик благоразумием Деборы в управлении народом своим?
Безмерен добродетелью и великой святостью Эсфири в помощи гонимым?
Достопохвален крепостью наицеломудреннейшей и великодушнейшей вдовы, Юдифи,
Что помогает разрешиться мучимым в родовых схватках?
Вот она, благая Иудейка Наси. Она – та, что воспомоществует
Нуждающимся сынам твоим в начале их трудного пути…
Сугубой мудростью, золотой дланью своей и небесным пожатием
Подняла она многих из сих людей из тех и иных глубин тех и иных юдолей,
В которых порабощены были они в Европе …
Она приводит их в покойные земли, и не перестает руководствовать их,
И собирает их для послушания заповедованному богом их предков…
Но наступил момент, когда и в Ферраре стало опасно. Получив очередную охранную грамоту, Донна Грация посетила Венецию, где встретилась со специальным посланником султана, который по прежнему готов был принять семью Мендес.
Итак, настало время отправляться в Константинополь. В 1553-м году вся семья отбыла в Рагузу (ныне Дубровник), что на восточном, Балканском побережье Адриатики, а оттуда караван Донны Грации с домочадцами и слугами в количестве 40 человек прибыл во владения Сулеймана Великолепного.
Год спустя в Турции оказался и Жан Мик, который официально объявил себя евреем и вернулся к родовому имени Иосиф Наси. Вскоре он женился на своей кузине Рейне (в прошлом Брианде).
Имея все данные для политического и экономического влияния на правителей (сказался прекрасный опыт, приобретенный при дворах европейских монархов), он прекрасно вписался в состав двора Сулеймана Великолепного.
Обладая сетью торговых и политических связей по всей Европе, распоряжаясь значительными финансами Дома Мендесов, Иосиф Наси стал самым осведомленным человеком Европы, и оставался таковым около 15-ти лет.
Это он приложил руку и к маневрам турецкого флота в 1555-1556 годах в Средиземноморье, и к письму, посланному султаном Римскому папе, в котором защищались португальские мараны, живущие в Анконе и якобы являющимися подданными Оттоманской империи, что дало возможность им двинуться в Турцию.
Правда, первых из отправившихся в путь ждала неудача. Из 70 человек цели достигли только 15, остальных перехватили пираты и продали в рабство. Вторая «алия» оказалась более удачной.
Турки посмеивались над Фердинандом, «добровольно разорившим Испанию и обогатившим Турцию». Тем более, что среди прибывших было истинное светило медицины Амато Лузитанский (Хуан Родригес да Кастело Бранко), названный Князем Португальской Медицины.
Влияние Иосифа достигло апогея после того, как в 1566-ого году на султанский трон сел, победив своего брата Баязида, Селим II, с которым Иосиф был в близких отношениях.
Не обходилось без интриг и придворной борьбы с могущественным Главным Визирем султана, Мохаммедом Сокольи. Но Иосиф был незаменим во внешнеполитических играх, в решении глобальных вопросов, касавшихся войны и мира с европейскими правителями.
В благодарность за это новоявленный султан щедрой рукой одарил своего друга-еврея островами Мило, Паросом, Санторином, а также Наксосом. А также удостоил его титула Князя Наксоса.
Иосиф правил этими территориями через испанского христианина Франсиско Коронельо. Первое, что он сделал, — снизил налоги, чем снискал благодарность жителей тех мест.
После того, как в 1561-ом Иосиф получил в подарок от султана Тибериаду, решил сделать это место убежищем для евреев, гонимых из Европы инквизицией.
Об этом французский посол докладывал своему монарху: «Мик добился позволения отстроить город на берегу Тибериадского озера, для исключительного проживания евреев.Восстановив город, он пытается создать свой chef-d’oeuvre, чтобы, по слухам, стать вождем евреев. Именно поэтому он так настойчив, требуя денег от короля Франции».
В 1568-ом году Иосиф добился полного возврата старого французского долга. Правда, это было сделано со скандалом, вызванным конфискацией товаров, приплывших в Левант под французским флагом. Но овчинка стоила выделки, а конфликт через год был урегулирован. Составлен мирный договор, оригинал которого был написан на ладино, что было по достоинству оценино и Карлом IX, и его знамениой матерью Марией Медичи.
Что касается Донны Грации, то в Турции она в еще большей степени стала предаваться благотворительности. Не желая, да и не имея возможности выйти замуж, ибо в противном случае, согласно закону, теряла контроль над семейными финансами, она отдавала всю себя благим делам: строила больницы, ешивы, приюты для сирот и больных, синагоги, одна из которых, названная в ее честь «Ла Сеньора», сохранилась в Стамбуле до наших дней.
А после того, как Иосиф Наси стал хозяином Тверии, она перебралась в этот город и развернула строительство. Вокруг появившихся домов выросли городские стены, появились плантации тутовника, начало развиваться шелководство.
Так Мендесы старались на берегу Кинерета возродить государство евреев, уничтоженное за полторы тысячи лет до этого. И в обновленный, обустроенный город потянулись их сородичи из ближних и дальних мест.
Только процветание Тверии длилось недолго. Смерть султана Селима II в 1574 году положила конец планам Наси, который отойдя от дел, уединился в своем дворце. Он пережил султана на 5 лет. К тому времени уже десять лет не было в живых и его тети.
Тверия досталась сопернику Наси марану Шломо Ибн Яишу, достигшему высокого положения при дворе султана Мурада III, который послал туда наместником своего сына Якова.
Жаль, что в дальнейшем все эти усилия сошли на «нет», ибо междоусобные войны мусульман к XVII веку превратили город в небольшой поселок. Затем это место вновь восстанавливалось, разрушалось, вновь восстанавливалось…
Сегодня Тверия — один из туристических центров Израиля, где среди прочих гостиниц стоит та, с которой мы начали наш рассказ. Она интересна тем, что владеющая ею семья Амсалем решила восстановить историю 500-летней давности и создала в ней не только интерьер XVI века, но и музей, посвященный удивительной женщине.
2010